- Просто блеск! – восхищенно шепнула Друэлла, беря дочь под руку и с опытностью истинно светской дамы выводя ее из толпы, расточая улыбки всем окружающим. – Похоже, пока все идет гладко. Тебя еще не совсем замучили?
Белла отрицательно покачала головой, стараясь не хромать.
- Вот и славно, - Друэлла послала ослепительную улыбку Бартемиусу Краучу. – Знаешь, кто будет у тебя на свадьбе? Темный Лорд! Он только что прислал Родольфусу сову! Это такая честь!
- Он что же, придет сюда? – с недоумением спросила Беллатрикс. Она, разумеется, слышала о Темном Лорде. И, судя по тому, что она слышала, ему едва ли стоило появляться среди стольких противников его идей, которые, впрочем, разделяло большинство чистокровных волшебников.
- Да нет, конечно, - прошептала мать сквозь улыбку. – Он должен прибыть к Лестрейнджам. Поэтому будь любезна, убери с лица это тоскливое выражение и улыбайся. Ты должна ему понравиться, благоволение такого человека дорогого стоит.
Фамильное гнездо Лестрейнджей оказалось огромным особняком из розового камня с изящным портиком и коринфскими колоннами с пеной украшений. Кованые кружева ворот распахнулись перед гостями и молодоженами. Дом расположился среди пологих холмов и похожих на блюдца озер, неподалеку от Сноудона. Беллатрикс с удивлением поняла, что дом ей нравится. Ну наконец-то ей хоть что-то нравится во всей этой свадьбе. Особняк вовсе не казался старым, все в нем блестело и сверкало, антикварная роскошь причудливым образом сочеталась со свежестью и новизной.
Комната, где Белла с сестрами приводили в порядок прически и макияж перед обедом, была завалена подаркам так, что негде было повернуться из-за обилия нарядных коробок, ларцов, шкатулок и футляров. Нарцисса пребывала в полном восторге, а Андромеда участливо помогала Белле чуть ослабить корсет. Других туфель, подходивших бы к платью, не нашлось, и Беллатрикс, скрепя сердце, снова надела тесные и неудобные туфельки, в которых была в церкви.
Обед длился долго, и за окном стало смеркаться, когда начались танцы. Впервые в жизни Беллатрикс не хотелось танцевать, но под тяжелым взглядом Друэллы она покорно провальсировала пару кругов с Родольфусом, потом с отцом, а потом отправилась исполнять обязанности хозяйки и следить за тем, чтобы гости не скучали.
Часы пробили одиннадцать, Белла послушно смеялась дурацким шуткам Мальсибера-старшего, оглядываясь по сторонам в надежде на избавление. Внезапно, она увидела, что Алекто Кэрроу взяла с фуршетного столика последний миниатюрный пудинг.
- Прошу прощения, мистер Мальсибер, я должна оставить вас на несколько минут, - обворожительно улыбнулась она, останавливая этот поток юмора. – Нужно отдать распоряжения прислуге.
Не дожидаясь ответа, она поспешила прочь из гостиной, мечтая хоть на минутку снять проклятые туфли. Белла вышла из гостиной в прохладный холл и собиралась уже тихонько свернуть в какую-нибудь комнату, когда ее остановил голос Абраксаса Малфоя.
- Белла! Беллатрикс!
Раздраженно прикрыв на мгновение глаза, Беллатрикс остановилась, но не обернулась.
- Белла, - это уже отец, - я хотел бы представить тебе нашего самого почетного гостя.
Вот дерьмо! Ну кто там еще приехал… Натянув на лицо самую свою сияющую и радушную улыбку, Беллатрикс резко обернулась. Ее взгляд быстро охватил группу, состоявшую из Сигнуса, Друэллы, младшего и старшего Малфоев и старшего Эйвери. Все они столпились вокруг еще одного человека, стоявшего на шаг впереди. На миг Беллатрикс показалось, будто ее ударили чем-то тяжелым одновременно по голове и под коленками. Каким-то чудом ей удалось сохранить на лице изрядно померкшую улыбку, но глаза предательски распахнулись. Она сама почувствовала, как кровь прилила к лицу, и щеки зажглись удушающим румянцем, воздух застрял где-то в легких и не желал выходить наружу. Мысли ослепительными вспышками проносились в голове. Какого черта… Этого не может быть! ЕГО не может быть здесь! Галлюцинации, она просто слишком устала. Сейчас все исчезнет, сейчас ОН исчезнет!
Но он не исчезал. Он смотрел на нее с насмешливой улыбкой, которую она так хорошо запомнила еще в «Обнаженной вейле». В надменных глазах не было ни тени смущения или страха. Он узнал ее, узнал, узнал, узнал…
- Беллатрикс, я рад чести представить тебе Лорда Волдеморта. Мой Лорд, позвольте представить вам Беллатрикс Лестрейндж, до сегодняшнего дня Блэк.
Голос Абраксаса донесся до нее, как сквозь вату, и она с некоторым опозданием склонилась в низком реверансе, радуясь поводу опустить глаза. Он шагнул к ней, и она с трудом удержалась от того, чтобы не попятиться, заворожено следя за качнувшимися полами его мантии из дорогого черного шелка. Как только он приблизился, она почувствовала запах неизвестного ей одеколона, запах, придавший еще большую яркость воспоминаниям об их первой встрече.
- Вы поздравите мою дочь, Милорд? – с оттенком светского кокетства в голосе спросила Друэлла. – Уверена, это принесет ей счастье.
- Могу я, наконец, взглянуть на вас, Беллатрикс? – с легким нетерпением поинтересовался он.
Она медленно выпрямилась и подняла голову, уговаривая себя посмотреть ему в лицо.
- Нет, - он внимательно разглядывал ее чуть прищуренными глазами. – Боюсь, мадам Блэк, что мои поздравления тут не помогут. Новобрачная слишком красива. Такие не бывают счастливы. Впрочем, почему бы и нет… Примите мои поздравления, Беллатрикс. Вы сделали прекрасный выбор. Я рад за Родольфуса. Ему достанется прекрасная жена, красивая, чистокровная и, несомненно, добродетельная.
Белла снова вспыхнула. Он издевается! Получает удовольствие от ее унижения. Совсем как тогда! Никакого остроумного ответа ей на ум не приходило, и она смотрела и смотрела в темные глаза, презрительно усмехающиеся ей в лицо. Наконец он нетерпеливо качнул головой и повернулся к Друэлле.
- Мадам Блэк, ваша дочь, кажется, онемела. Я представлял ее себе несколько более разговорчивой.
- Она так много о вас слышала, Милорд, - вмешался Абраксас, - что немного в замешательстве теперь, когда увидела вас воочию.
- Ну да, разумеется, - тонко усмехнулся Волдеморт.
Достаточно тонко, чтобы Беллатрикс опять залилась краской. Они прошли мимо нее, провожая Темного Лорда в гостиную, а Белла оперлась о каменную стену, тяжело дыша, до сих пор не уверенная, что ей это все не померещилось. В самом деле, в голове не укладывается! Значит, она в шестнадцать лет умудрилась стать любовницей Лорда Волдеморта. Пожалуй, мама бы ею гордилась. Если бы не знала всех обстоятельств. А как он на нее посмотрел… Совсем как тогда, когда швырнул ей мешочек с деньгами, словно по-прежнему считает ее шлюхой. Ну уж нет! Беллатрикс гордо подняла голову и пошла в гостиную. Темного Лорда на другом конце комнаты окружили аристократы, наперебой интересовавшиеся его мнением по тому или иному вопросу, тот отвечал, но слегка высокомерная улыбка ясно показывала, насколько выше всех этих чистокровных снобов он себя ставит. Белла застыла, как вкопанная, глядя на эту картину. Да что же в нем такого, что все эти высокородные и богатые люди готовы подраться, чтобы поймать его взгляд. Кто-то тронул ее за рукав.
- Ах, это…- на миг она замешкалась, выбирая местоимение. – Это ты, Родольфус.
Как странно называть этого чужого мужчину на «ты».
- Ты такая красивая, Белла.
Она едва услышала его комплимент. Из-за плеча своего мужа она увидела, как Волдеморт пристально взглянул на нее. Румянец опять разлился по ее лицу. Непонятно почему, но ей захотелось позлить этого человека, хотя весь ее прошлый опыт доказывал опасность всякой игры с ним.
- Родольфус, милый, - необыкновенно нежно и чуть громче, чем следовало, обратилась она к супругу. – Не оставляй меня больше одну. Мне без тебя так одиноко.
Таким тоном она с ним еще ни разу не говорила, и Родольфус слегка растерялся. Белла подошла к нему совсем близко и они, взявшись за руки, как невинная влюбленная парочка, отправились из главной гостиной в одну из маленьких, примыкающих к ней. Краем глаза она заметила, что Темный Лорд движением руки решительно отстранил Адриана Эйвери и последовал за ними.
Там, в гостиной, она остановилась, опираясь спиной о стену и чуть задернув портьеру. Только теперь она смогла по-настоящему разглядеть лицо Родольфуса. И почему он такой симпатичный… Был бы урод, так у нее был бы хотя бы повод его ненавидеть. А он стоит и смотрит на нее своими синими глазами с девичьими длинными ресницами. Вот оно! Белла с жадностью уцепилась за эту мысль. Это же просто девушка! С каштановыми кудряшками и в парадной мантии!
- Поцелуй меня, - раздраженно приказала Беллатрикс.
- Поцеловать?!
- Я что, такая уродина, что ты не хочешь меня целовать? –угрожающе вопросила Белла.
- Нет, что ты… - совсем смешался Родольфус.
- Тогда чего ты стоишь?!
Он осторожно коснулся губами ее щеки, явно изумленный смелостью, если не сказать нахальством, своей юной супруги.
- Да не так! – прошипела она, краснея от досады. – Разве так целуют?
И опять эта слюнявая нежность, которая последние два года так бесила ее в поцелуях сверстников! И с этим молокососом ей надо будет жить? Сдерживая злость, Белла вытерпела этот влажный поцелуй. Как только звук удаляющихся шагов подсказал ей, что Волдеморт, задержавшись на пороге, не вошел в комнату, а отправился дальше по коридору, она с силой оттолкнула Родольфуса. Вообразит, чего доброго, что она целовалась с ним ради удовольствия!
- Что с тобой? – прошептал счастливый Родольфус.
Беллатрикс взглянула на него с нескрываемым презрением и едва сдержалась, чтобы не назвать его болваном.
- Я иду танцевать, - безапелляционно заявила она. – И не смей ходить за мной! Мы еще успеем надоесть друг другу.

… На рассвете, когда Белла тихонько вышла из спальни, кутаясь в прозрачный муслиновый пеньюар, в доме царила полная тишина. Она спустилась вниз, миновала золотистый обеденный зал и через небольшой коридор-галерею прошла в ту самую огромную гостиную, где вчера так много смеялись, разговаривали, спорили и танцевали. Теперь там было тихо, в окна заглядывал рассвет. Только пять часов утра… Гости будут отсыпаться до полудня.
Каблучки ее туфель звонко цокали в утренней золотистой тишине по начищенному до блеска паркету – его уже успели натереть. Все вокруг настолько дышало роскошью, что невольно хотелось улыбаться, хотя радоваться Белле было, в сущности, нечему.
Свернув наугад в какую неприметную дверцу, Беллатрикс оказалась в оранжерее, тихой и свежей. Длинная галерея цветов и зелени в горшках уходила куда-то вглубь этого крыла дома, в воздухе висел тяжелый и пряный аромат белых лилий. Какое-то время Белла просто любовалась этим великолепием.
Неожиданно у нее за спиной послышались мягкие шаги, скрипнула дверь. Обернувшись, она увидела, как к ней неспешно приближается Темный Лорд. Белла вздрогнула и плотнее запахнула пеньюар. Отвернувшись на мгновение, она приложила руки к щекам, огромным усилием заставляя глаза весело заблестеть. Новобрачная после брачной ночи – счастливая новобрачная - не должна выглядеть растерянной и печальной.
- Доброе утро, Милорд, - первой заговорила она, делая почтительный реверанс. – Я не ожидала, что вы окажете нам такую честь и останетесь на ночь.
Он был одет небрежно – в темно-синий халат из китайского шелка, перевязанный атласным кушаком, темные кудри с редкими серебристыми нитями не расчесаны, лицо казалось совсем бледным. Впервые она задумалась, сколько же ему лет. На вид около сорока, а если судить по взгляду, то и все шестьдесят - слишком уж он острый и пронизывающий.
- Я вижу, к тебе наконец вернулся дар речи, - вместо приветствия произнес он. – Вчера ты так упорно молчала, что я почти счел это оскорблением.
Белла промолчала, в наступившей тишине слышно было, как журчит фонтан в глубине оранжереи.
- Ну вот опять, - досадливо сказал он. – Я, право, уже не знаю, ты ли это так визжала в нашу первую встречу.
Беллатрикс вспыхнула.
- Да вы… Как вы можете… - она сбивчиво заговорила. – Я считала, что у вас хотя бы хватит порядочности не напоминать мне об этой гадости, что была между нами, теперь, когда вы знаете, с кем вы… кого вы… Словом, знаете, кто я такая, - сумбурно завершила она.
Несколько секунд он как-то странно смотрел на нее. А потом откинул голову и разразился смехом. Беллатрикс онемела, не понимая причин такого искреннего веселья. Его смех смолк также внезапно, как начался, и он снова устремил на нее тяжелый взгляд.
- Чему вы смеетесь? – сдавленно поинтересовалась она. – Я не вижу тут ничего…
Она замолчала, осененная внезапной догадкой.
- Вы… знали? Знали, кто я? Нет, - прервала она сама себя. – Нет, этого не может быть. Невозможно…
Он шагнул к ней, оказавшись совсем близко, и взял ее за плечи, оборвав этот бессвязный поток слов.
- Теперь послушай меня, девочка, - холодно и отрывисто произнес он. – Разумеется, я знал. Что касается твоего доброго имени, мне на него наплевать. Твое имя – пустой звук, потому что ты дура и шлюха, я это сразу понял. А если ты скажешь сейчас, что не за тем пришла в «Вейлу» в тот вечер, то ты будешь еще и лицемеркой. Ты получила тогда по заслугам, и даже меньше. Заткнись и слушай! – грубо бросил он, видя, что побелевшая, как простыня, Белла хотела что-то сказать. – Ты будешь говорить по моему приказу или когда я тебя спрошу. Ты вышла замуж за моего слугу, поэтому ты будешь подчиняться мне. Тебе ясно?
На миг у нее мелькнула мысль возразить ему, заупрямится, но пылающие глаза вернули ей благоразумие. Белла кивнула.
- Хорошо, - он отпустил ее и отвернулся. – Кстати, как прошла твоя брачная ночь? Родольфус сильно расстроился, когда понял, что ему достался подпорченный товар?
Беллатрикс снова покраснела, вспомнив, как около двух часов ночи Родольфус пробкой вылетел из спальни своей молодой супруги, так и не прикоснувшись к ней. Наверное, считает теперь, что виной всему ее девичья стыдливость. С его-то деликатностью он еще нескоро теперь рискнет к ней сунуться.
- Так-так, - непонятным тоном сказал Волдеморт, не оборачиваясь. – Значит, бедный Родольфус считает тебя горлицей, и даже не подозревает, что заполучил взамен змею. Ничего, полагаю, рано или поздно, он поймет, какой к тебе нужен подход. Возможно, я даже дам ему совет. И тогда у тебя будет возможность поразить его своей опытностью.
- Если вы намекаете на то, что было между нами, то учитель из вас был прескверный! – выпалила Беллатрикс. – Кроме того, я все забыла и не желаю вспоминать!
Он наконец-то обернулся, так быстро и резко, что Белла не успела ускользнуть от его рук, когда он больно схватил ее за талию одной рукой и за волосы другой, прижав к стене.
- Забыла?
- Да!
- Все-все?
- До последней мелочи.
- Лжешь, - хмыкнул он, чуть отпуская ее волосы и давая ей возможность шевелить головой.
Белла опустила глаза. В душу заползал страх. Этот нечеловеческий взгляд темных глаз, в которых прятались красноватые искры, действовал на нее, как Империус. Самоуверенное выражение красивого, странно-белого лица, плотно сжатые губы… Совсем, как в тех снах, с одной лишь разницей, что от этого она не проснется.
- Ничего ты не забыла, - насмешливо протянул он. – Подстилка.
Очередное оскорбление слегка отрезвило ее.
- Оставьте меня! Отпустите меня немедленно, - воскликнула она, вырываясь, когда почувствовала его руку у себя на груди под пеньюаром. – Я закричу!
- Что еще за глупости, девочка? – нетерпеливо поинтересовался он. – Ты что, заболела?
- Ничего я не заболела! Просто у меня еще есть здравый смысл и гордость!
- Гордость! Тебе ли говорить о гордости! Видела бы ты себя со стороны!
Она снова попыталась вырваться из кольца его рук. Разозлившись, он снова перехватил ее за волосы, принуждая запрокинуть голову, и в тот же миг она ощутила, как его вторая рука скользнула под пеньюар, прямо между ее ног, и его палец проник внутрь оскорбительно глубоко, вызывая ощущения настолько болезненные и острые одновременно, что она не удержала тихого вскрика.
- Гордость! – саркастически повторил он. – Да ты течешь, как последняя сучка, и рассуждаешь о гордости.
- Не смейте называть меня так! – Белла еще раз безуспешно дернулась.
- Я буду называть тебя так, как мне нравится. Когда женщина кривляется и пытается набить себе цену, а сама изнывает от желания, я называю ее шлюхой, подстилкой и лицемеркой. Ты и рада бы уже уступить, но тебе хочется, чтобы тебя заставили сделать это. И я тебя заставлю, если захочу!
Он совсем немного повысил голос, но ей казалось, что он выкрикивает все это ей прямо в лицо. Оскорбленная, ошеломленная, Беллатрикс была поражена тем, как легко он разгадал все ее тайные желания, в которых она даже сама себе не признавалась. С ней никто и никогда так не разговаривал. В подобном обращении была острая, возбуждающая новизна, которой не могли подарить галантность и нежность. Колени у Беллатрикс подогнулись, и она бессильно повисла у него на руках, отдаваясь во власть грубых и жестоких прикосновений, порывистых и резких, без малейшего следа ласки.
И тут он оставил ее. Просто отпустил и отошел на несколько шагов. Белла едва устояла на ногах.
- Вы… отказываетесь? – прошептала она, сама не понимая, что говорит.
- Слишком зеленый плод, Белла, - ровно отозвался он, впервые называя ее так. – Я сказал «если захочу», сейчас ты мне не нужна. Ты придешь ко мне сама.