Какой бы не была женщина богатой или бедной, яркой красавицей или невзрачной, домохозяйкой или занятой волшебницей, занимающей важный пост в Министерстве Магии - она всегда будет самой нежной, заботливой и любящей по отношению к своему ребёнку. Ради своего малыша мать способна сделать то, на что не отважится самый храбрый герой, а если у женщины отнять её чадо, она не перед чем ни остановится чтобы вернуть его. Но магия для того и существует, чтобы делать невозможное - возможным, и возможное - невозможным. Судьба сыграла с Беллатрисой Блек злую шутку и то чем она гордилась – волшебное происхождение и способность колдовать обернулось против неё, разлучив с сыном. Последний раз она видела его крохой – четыре годика, а сейчас ему двадцать пять. Как же быстро летит время, ты его замечаешь только по взрослению детей… или не замечаешь, мучаешься, страдаешь думая о своем сыне. Четырнадцать долгих лет стены Азкабана слышали её мольбы, крики и слёзы – она звала своего мальчика и Его - Лорда Волдеморта. Единственное, чего боялась Беллатриса, что сын её отвергнет, не простит ей того, что она пропустила его первые шаги, слова, не целовала его и не успокаивала, когда у него резался зубики. Детские обиды самые сильные, они остаются с человеком всю жизнь. Как её простит Константин, если она сама себя за это простить не может?

Беллатриса Лейстрейндж лежала на широкой кровати в темной комнате. Свет от горящего камина почти не касался её ложа. Рядом с кроватью стояло кресло, и как могла догадаться Белла по бледно-золотистым локонам, там спала её сестра Нарцисса. Белла немного приподнялась, сердце женщины бешено забилось в груди, у камина стояли два кресла, повернутые спинками к кровати, между ними кольцами лежала огромная белая змея Нагайна.

- До чего ты её довел, - укоризненно сказал высокий голос Константина, сидевшего в правом кресле. Его голос был похож на голос отца, но значительно мягче и не таким жестоким, от него не бросало в ужас.

- Это не я, а ты, - ответил ему ледяной голос Волдеморта, сидящего в левом кресле. - Ты пропадал более двух месяцев, устроил Люциусу побег и исчез с ним ещё на пять дней. Твоя мать думала Мерлин знает что, вплоть до того, что ты встал на сторону этого безумного старика Дамблдора и его любимчика Поттера.

- Знаешь, а я бы мог. Люциуса, правда, они бы не взяли, - улыбнулся Константин.

- Думаю, нет, - спокойно отозвался Волдеморт, - они бы вас обоих не взяли.

- Да?! Объясни, может, ты считаешь, что я не способен на хоть что-нибудь человеческое?

- Что ты, сын, конечно способен. Например, есть, говорить, дышать, пытать, убивать, наконец. Думаешь, я не знаю, что ты сделал с твоими румынскими родственниками, - Белла почувствовала, что Волдеморт сейчас должен улыбаться своей фирменной злой улыбкой. - Я был в Румынии, смотрел последствия сотворенного тобой шедевра пытки и убийства. Хвалю - ты мой сын. Даже подчерк убийств одинаковый. Сначала вдоволь поиздеваться, пытать, а потом уже когда наскучит, убить!

- Значит, следил за мной.

- Каждую минуту, мальчик мой, - неестественно добрым и ласковым голосом проворковал Волдеморт.

- Меня ищут румынские власти? Я под подозрением? – не обратил внимания на издевательский тон отца Константин.

- Нет, не ищут. Я устроил пожар, в котором сгорели твои родственники и ещё какой-то парень, ты у них мертвым числишься.

- Спасибо, - с сарказмом выплюнул Константин.

- Тебе тюрьма больше по душе? – ехидно улыбнулся Волдеморт.

- Нет.

- А какой успешный, я бы даже сказал фееричный, побег из Азкабана! – злобно улыбнулся Волдеморт. - Министерство магии сходит с ума, думая как объяснить твою выходку маглам! Молодец, сын, я горжусь тобой! Месяца не прошло как ты в Англии, а уже такой общественный резонанс!

Константин встал с кресла и подошел к кровати Беллатрисы. Женщина не могла пошевелиться, её руки начали дрожать - женщиной завладели боль, любовь, отчаянье и страх что сын может отвергнуть её как мать.

- Она проснулась, - информировал Волдеморта Константин и сел на кровать матери. - Давно не спишь?

Беллатриса нежно улыбнулась и взяла руку Константина.

- Мальчик мой, - из её глаз полились слезы, на этот раз слезы радости.

- Отец, как ты терпишь эту женщину, - ласково и шутливо застонал Константин, - она же постоянно плачет!

- Довел мать - теперь терпи, - жестко отрезал Волдеморт.

- Можно, я её поцелую?

- Можно сынок, - ласково проворковала Белла.

Константин наклонился к матери и нежно коснулся губами мокрой от слез щеки Беллатрисы. Грохот кресла у камина и возмущенное шипение потревоженной змеи заставили Беллу и Константина обернуться и посмотреть на вскочившего Волдеморта. Он стоял у камина, как будто его окатили ледяной водой рядом с опрокинутым креслом.

- Что ты сейчас сделал? – зашипел Темный Лорд.

- Мать в щеку поцеловал, - с вызовом ответил Константин, смотря прямо в глаза Волдеморту. - Видишь, я и это умею, а не только есть, ходить, дышать, пытать, убивать и министерству магии проблемы создавать! Разочарован?

- Дамблдор! – злобно зашипел Волдеморт, - Когда ты был ещё ребенком, я почувствовал на тебе след его магии, но я так и не понял, что он с тобой сделал.

Ярости Темного Лорда не было предела, казалось, он сейчас всех разорвет. Волдеморт метался по комнате как бешеная змея, ужаленная скорпионом.

- Ты мой сын! Он не имел права к тебе прикасаться! Ты мой!

- Ну, не знаю, я лично не помню никакого Дамблдора. Может, он меня лечил от чего-нибудь…

- Да, - заорал Волдеморт, - он лечил тебя! От агрессии, злости, жестокости, коварства, хладнокровности, от понимания, что ты лучше и выше всех этих тварей!

- Тогда, отец, ты зря боишься его магических способностей. Он очень слабый волшебник! Своим лечением он скорее разбередил всё то, что ты сейчас перечислил! – отмахнулся Константин.

- Нет, увы, лечение удалось, - зашипел Волдеморт. – Ты поцеловал мать, а должен был её ненавидеть, она же бросила тебя!

- Её заставили это сделать, и ты мне это подтвердил. Я должен не доверять собственному отцу?

- Ты не должен был ей это прощать. Ты должен был проверять, а не верить на слово. Ты должен был корить её и делать ей больно за то, что рос без родителей. Ты вообще не должен уметь прощать!

- Отец, это ревность. Ты злишься, что я тебя не поцеловал при встрече, а маму поцеловал, - улыбнулся Константин.

Волдеморт рассвирепел так, что казалось, помещение взорвется, если только ему не хватит магических сил сдержать свою ярость. Не обращая внимания на гнев Темного Лорда, Константин подошел к отцу и, обняв, поцеловал бледную змеистую щеку.