Глава 5
Искупление


Тебе больно идти, тебе трудно дышать,
У тебя вместо сердца – открытая рана,
Но ты все-таки делаешь еще один шаг
Сквозь полынь и терновник к небесам долгожданным
(Флер, «Для того, кто умел верить»)

Когда я вернулась в Лестрейндж-Холл, часы пробили полночь. В гостиной, как всегда, было тепло и уютно, в камине весело плясали языки пламени, негромко потрескивали дрова. Но вот только теперь это место, которое столько лет для меня было таким родным, стало казаться чужим и незнакомым, словно я оказалась здесь впервые. Неужели за один вечер все так сильно изменилось? Или наоборот стало прежним?
Я осторожно ступила на ковер, все так же кутаясь в порванную мантию, и уставшим взглядом обвела комнату. Шторы были плотно задвинуты, мое кресло отодвинуто от очага, а на диване, опустив голову на подушку и закрыв глаза, полулежал Рудольфус Хорошо, что он уснул, ведь иначе бы я не избежала множества вопросов, а сейчас мне хотелось лишь одного – побыть наедине с собой.
Тихонько прокравшись к лестнице, ведущей на второй этаж, я было облегченно вздохнула, что Руди не проснулся, как вдруг услышала оклик. Я обернулась и посмотрела на проснувшегося мужа, который резко сел на диване и устремил на меня взгляд.
- Белла, почему так поздно? – с тревогой в голосе спросил он. – Что-то случилось?
- Все хорошо, Руди, я просто устала, - прошептала я, и это было чистой правдой. После всего, что мне довелось пережить за последние часы, я не чувствовала под собой ног, а голова раскалывалась от боли, не говоря уже обо всех моих эмоциях.
Рудольфус, как будто не услышав моих слов, поднялся с дивана и подошел ко мне, внимательно глядя в мое лицо.
- О чем вы говорили, Белла? – настойчиво спросил Руди. – Что случилось?
Неужели по мне было так хорошо видно, что действительно что-то не так? Опасаясь, что Руди увидит это по глазам, я отступила на шаг, стараясь спрятаться в тени.
- Ничего не случилось, Руди. А то, о чем мы говорили, тебя не касается, - прошептала я. Если бы я не была такой уставшей, то непременно бы разозлилась.
- Он пытал тебя, да?
На миг к моему горлу подступил комок, руки затряслись – невозможно было спокойно вспоминать о той боли, которую сегодня причинило всего лишь одно заклинание.
- Не говори глупостей, Руди, - решительно отрезала я и попыталась продолжить свой путь в спальню, но внезапно Рудольфус схватил меня за руку и притянул к себе. Рукав мантии задрался, обнажая на руке еще свежую рану, очертания которой напоминали череп и змею. Все произошло так стремительно, что я не успела опомниться, а Рудольфус лишь с расширенными от удивления глазами взирал на Черную Метку. Как только я пришла в себя, то сразу же отдернула руку и раздраженно посмотрела на Руди, который все еще не пришел в себя от удивления.
- Он… поставил тебе Метку? – выдавил Рудольфус.
- Да, а что здесь такого? – пожала плечами я.
На какое-то мгновение я вдруг испытала прилив непонятной гордости, и, наверное, если бы не пережитый шок, то была бы очень довольна собой.
- Даже я ждал получения Черной Метки целых полгода! – воскликнул Рудольфус. – Другие добиваются ее годами, ведь это такая большая честь… Это значит, что он впустил тебя во Внутренний Круг…
- И что с того, Руди? – устало спросила я. Почему-то резко стало холодно, и мне было в тягость стоять посреди полутемного холла и слушать удивленно-взволнованные возгласы мужа. Хотелось поскорее подняться наверх и принять ванну.
- Просто такого не случалось прежде… - задумчиво произнес Рудольфус и снова пристально посмотрел на меня. От этого я почувствовала себя более чем неловко.
- Мне кажется, что у Темного Лорда были свои причины поставить мне Метку сразу, не спрашивая твого совета, - отрезала я и, не обращая внимания на оклики мужа, пошла вверх по лестнице.
На втором этаже было темно, и мне невольно вспомнился коридор в доме Темного Лорда и все то, что я испытывала, идя к нему на прием. И ведь тогда я даже не могла предположить, кем окажется тот, кого боялся весь волшебный мир. Было так трудно поверить в нашу встречу, и о том, что она была на самом деле, мне напоминала лишь ноющая боль во всем теле и непрекращающееся жжение от свежей Метки на левом запястье.
Оказавшись в ванной комнате, я с помощью волшебной палочки зажгла свет и заперла дверь, а потом обессиленно прислонилась спиной к стенке и съехала вниз. На глазах опять выступили слезы, но в этот раз я не стала их сдерживать, в этом не было смысла: рано или поздно они все равно бы вырвались наружу. Я закрыла лицо ладонями, сотрясаясь от беззвучных рыданий, и чувствовала, что с каждой минутой рана в моей душе становится все шире и шире. А ведь я всегда считала, что излечила ее, что забыла о своем прошлом и стала жить нормальной жизнью. Теперь же оказалось, что все мои усилия забыть Тома были напрасными, и мало того, мои чувства, кажется, стали еще сильнее.
«Но ведь это уже не тот Том, которого ты любила, - напомнил мне мой внутренний голос. – Разве прежний Том стал бы тебя пытать и… насиловать?»
От этой мысли мне стало еще больнее. Действительно, прежде со мной никто так грубо не обходился, и это действительно было изнасилованием. Хотя, какая ему разница? Он всесилен, ему позволено все, а я ради него готова на любой поступок. Это я поняла сразу, как только увидела Темного Лорда, еще не зная, кто он на самом деле.
Из глаз с новой силой потекли слезы, мне невыносимо хотелось кричать, чтобы хоть как-то выпустить наружу бушующие эмоции. Но приходилось сдерживаться – чтобы меня не услышал Рудольфус. Я не помнила, когда в последний раз по-настоящему плакала, ведь даже не похоронах Сигнуса и Друэллы из моих глаз не упало ни слезинки. Однако теперь в моей жизни вновь возникло то, чего я так боялась и ждала одновременно…
Мои волосы растрепались, порванная мантия сползла с плеч, обнажая шею и грудь. Я поднесла к ней дрожащие пальцы и нащупала небольшой серебряный медальон, такой простой, но такой дорогой моему сердцу. Вот уже четырнадцать лет я не снимала его, как бы ни хотела избавиться от ненужных воспоминаний, и в те моменты, когда мне было особенно одиноко, я сжимала его в руках, словно он мог чем-то помочь. Раньше в него была вставлена небольшая колдография Тома, но после того дня, когда я ушла от него, его изображение исчезло, оставив пустой фон, и больше не возвращалось туда. Через несколько лет, когда во мне умерла последняя надежда, что я еще смогу вернуть Риддла, сама уничтожила колдографию, чтобы навсегда расстаться с прошлым.
«Пока ты будешь носить его, я буду помнить о тебе», - много лет назад сказал Том, надевая на мою шею украшение. А ведь с тех пор я ни разу не снимала его.
Сейчас я смотрела на эту крошечную вещицу с изображением кобры, и мое сердце в очередной раз пронзала невыносимая боль. Мне вспомнилась моя последняя встреча с Томом, если это можно было назвать встречей. В голове проносились яркие образы прошлого, и казалось, что с тех событий прошло не десять лет, а всего лишь несколько месяцев.
Тогда я перешла на седьмой курс Хогвартса, мы с Люциусом Малфоем были старостами своего факультета и как раз возвращались с очередного собрания. Стоял ясный сентябрьский день, в холле было довольно шумно, ученики вели себя буйно, вынуждая нас постоянно делать им замечания. Но, несмотря на это, у меня было на редкость хорошее настроение – во-первых, все учителя были мною очень довольны (впрочем, как всегда, но, тем не менее, мне это льстило), а во-вторых, несколько часов назад я получила письмо от Рудольфуса, который обещал на выходных побывать в Хогсмиде. Якобы у него там были какие-то неотложные дела, но я была уверена, что главным делом моего будущего мужа была я сама. К тому времени мы с ним уже встречались, и хоть Руди и окончил школу на год раньше меня, он старался видеть меня как можно чаще. Не скажу, что я была так уж без ума от Рудольфуса, но почти вся моя боль, которую я испытывала в конце четвертого курса, прошла, а надежда на то, что я снова увижу Тома, с каждым днем становилась все прозрачнее, пока не исчезла вовсе. А с Руди было надежно, и все равно рано или поздно нам пришлось бы быть вместе… Какой же я тогда была глупой, и, к сожалению, я поняла это только сейчас.
Мы с Малфоем уже ступили на лестницу, ведущую в подземелья, как мой спутник внезапно остановился, как вкопанный, и удивленными глазами посмотрел куда-то в сторону входа в замок. Я, естественно, тоже обернулась, и на какое-то мгновение мне показалось, что мне это снится. Посреди холла стоял высокий молодой человек с темными волосами, бледным и до невозможности прекрасным лицом, темно-серыми глазами и гордой осанкой. Конечно же, я узнала его и не могла поверить своим глазам, казалось, что время пошло вспять. И если бы Том Риддл не выглядел таким уставшим и на нем не была одета потертая дорожная мантия, я бы, наверное, так и подумала. Мне хотелось пошевелиться, возможно, даже подойти к нему, что-то сказать, но казалось, что меня парализовало. А Том просто прошел по лестнице мимо меня, даже не заметив, что я стою всего в нескольких шагах от него. Я опомнилась лишь тогда, когда его фигура стала теряться в толпе, а Люциус начал меня звать и махать руками перед моим лицом. Ничего ему не сказав, я развернулась и опрометью бросилась вслед за Риддлом. В тот миг у меня в душе возникла слепая надежда, что, возможно, еще не все потеряно, а в голове появились глупые мысли, что он не выдержал разлуки и пришел ко мне. Было так глупо мечтать, что, возможно, мы сбежим вместе, как это сделала Андромеда сразу после окончания учебы, и все будет так, как прежде. Наверное, в те секунды я чувствовала себя впервые за последние три года в какой-то степени счастливой.
Я настигла Тома только на третьем этаже. Там, как всегда, почти не было учеников – никто не любил лишний раз проходить мимо учительской, библиотеки, больничного крыла и кабинета директора (кстати, к тому времени школой уже руководил Дамблдор, и правила в ней стали значительно строже). Мои шаги эхом раздавались по коридору, и их невозможно было не услышать, вот только Риддл ни разу не обернулся, хотя я могла поспорить, что он знал о моем присутствии. С каждой секундой я понимала, что все мои грезы были бессмысленны и вряд ли Том пришел ко мне. От этой мысли из глаз брызнули слезы, и я непроизвольно остановилась, не в силах бежать дальше. В тот момент Том тоже остановился напротив кабинета директора и на какой-то миг замешкал, потом медленно повернул голову в мою сторону и пристально посмотрел в лицо. Мне стало по-настоящему страшно, хотелось отвести взгляд, но я не могла. А в глазах Тома читалось столько ненависти, и от этого мне казалось, что передо мной совсем незнакомый человек. Весь вид Риддла говорил о том, что единственное, чего он хочет, это чтобы я сгинула самой мучительной смертью и больше никогда не попадалась ему на глаза…
В тот день я потеряла последнюю надежду на то, что прошлое вернется. Тогда я вынула из медальона колдографию Тома и уничтожила ее, хотелось выбросить и само украшение, но мне в очередной раз вспомнились те слова, с которыми Риддл надел его на меня, и я не смогла от него избавиться.
Я все так же лежала на полу в ванной комнате, а слезы никак не прекращались. Кружилась голова, меня била дрожь, каждая клеточка тела ныла от боли, и не было сил пошевелиться. Впервые за много лет мне не хотелось жить, и никогда в жизни мне не было так страшно, как сейчас. Что было нужно от меня Темному Лорду? Почему он не убил меня, ведь он ясно дал понять, что ему противна любая мысль обо мне. Я была с ним согласна, ведь всему виной была моя глупость… Хотя какой смысл о чем-то жалеть? Ведь прошлого уже не вернуть, а в настоящем ничего не исправить. Или все-таки это возможно?
Я снова и снова прокручивала в голове воспоминания о сегодняшнем вечере и никак не могла избавиться от ощущения, что что-то было не так, как должно было быть. В памяти тут же всплыло странное волнение Рудольфуса, его нежелание отпускать меня к Темному Лорду одну… И вдруг меня осенило.
Ведь Рудольфус все знал с самого начала! Он знал, что Темный Лорд – это Том Риддл. Ведь еще в школе он один из первых поддержал идеи Волдеморта. И неудивительно, что, как только Лорд начал осуществлять свои идеи, Руди тут же стал на его сторону. А мне ничего не сказал об этом только потому, что догадывался, что мои чувства к Риддлу еще не угасли. Рудольфус боялся, что если я узнаю о его службе Темному Лорду, то непременно этим заинтересуюсь, а когда увижусь с темным магом, то узнаю в нем свою школьную любовь. Рудольфус боялся меня потерять и делал все, лишь бы это не случилось, но его усилия оказались тщетны. С того момента, как я переступила порог кабинета Темного Лорда, я стала прежней, и пути назад не было… Странно, что Рудольфус знал обо мне больше, чем я сама. И он солгал мне, предал меня, а ведь столько раз я слышала от него слова любви и верила им…
С каждой секундой мною овладевала безудержная ярость, не дававшая думать ни о чем, кроме того, что Руди предал меня. Впервые в жизни я испытывала нечто подобное по отношению к мужу. Это было так непривычно, но в тоже время придавало мне сил и решительности.
Не обращая внимания на усталость и боль во всем теле, я поднялась на ноги, открыла дверь и вышла в коридор. Я не могла больше молчать, хотелось выплеснуть этот гнев наружу, хотелось кричать, причинять боль, но не сидеть на месте. Забыв о своем ужасном внешнем виде, я выбежала в гостиную, где догорал камин, а по оконным стеклам били тяжелые капли дождя. Рудольфус, как и полчаса назад, сидел на диване, и, увидев, что я появилась в комнате, он встал и двинулся ко мне. Я замерла на месте и испепеляюще посмотрела мужу в лицо. Мой взгляд его обескуражил, поэтому Руди остановился, недоуменно глядя на меня. Мне же было так мерзко на душе, что я с трудом подавила желание выхватить волшебную палочку и наложить на него какое-нибудь проклятье.
- Как ты посмел… - прошептала я.
- О чем ты, дорогая? – в голосе Руди звучало искреннее удивление.
- Не притворяйся, что ничего не понимаешь! – от гнева мой голос был неестественно высоким.
- Я действительно не понимаю, Белла, объясни! – теперь Рудольфус говорил требовательно и твердо.
Подобные нотки в его голосе я слышала довольно редко, так как обычно мой муж отличался необыкновенным терпением и сдержанностью.
- Не говори, что ты ничего не знал о Томе, - процедила я сквозь зубы.
На лице Рудольфуса отразилось удивление, смешанное со страхом. А я знала, что попала в точку - произошло то, чего Руди боялся больше всего. Мои губы невольно растянулись в улыбке: наблюдая за шоком мужа, я получала необъяснимое удовольствие. Но он довольно быстро взял себя в руки и спокойно посмотрел мне в глаза, и о том, что он нервничал, говорило лишь побледневшее лицо и губы, сжатые в тонкую линию.
- Не буду. Я действительно с самого начала знал, что Темного Лорда когда-то звали Том Риддл, - четко выговаривая слова, произнес Рудольфус. Его тон предупреждал, что терпение мужа на пределе, и это был явно не очень хороший признак. Прежде мы с ним ни разу не говорили о Риддле, делая вид, что я никогда не была знакома с этим человеком. Было нетрудно догадаться, что для Рудольфуса эта тема болезненна.
- Знал и ничего не сказал мне? – глубоко вдохнув, произнесла я.
- А почему я должен был тебе об этом говорить? По-моему, тебя это никак не касается, - сказал Рудольфус, расхаживая по комнате.
Мои глаза расширились от гнева, и какое-то время я просто безмолвно смотрела на мужа, не в состоянии произнести ни слова. Но спустя несколько мгновений вся моя злоба, весь мой гнев вырвались наружу.
- НЕ КАСАЕТСЯ?! – заорала я. – С какой это стати ты решаешь, что меня касается, а что нет? Какое вообще ты имеешь право мне указывать? Ты лгал мне столько лет и говоришь, что не должен был мне ничего рассказывать? И не нужно делать вид, будто ты не понимаешь, что для меня это что-то значило! Да ты просто трус! Ты боялся, что, как только я узнаю, что Том вернулся, то уйду от тебя к нему! И, знаешь, ты был прав! Он узнал меня, и именно поэтому поставил мне Метку так быстро! Или ты сегодня вечером надеялся, что если пойдешь со мной к нему, то я не пересплю с ним? Не смеши меня! Знаешь, я даже жалею, что не взяла тебя с собой… Ты бы смотрел, как он меня трахает, и мне было бы приятно видеть твое выражение лица!..
Мною владел такой гнев, что я не понимала, что говорю. Единственное, чего я хотела, – это причинить Руди как можно больше боли, надавить на самые больные места. Видя, как Рудольфус меняется в лице, мне становилось все приятнее и приятнее, я понимала, что задела его за живое. И самое главное, меня радовало то, что я говорила истинную правду.
- Или ты полагал, что сможешь врать мне всю жизнь? Неужели ты думал, что я не узнаю правду? Честно, никогда не думала, что ты настолько глуп! Интересно, а что подумают люди, когда узнают, что твоя жена ушла от тебя и спит с другим?.. Думаю, что это отразится на твоей репутации в рядах Пожирателей Смерти…
Внезапно Рудольфус метнулся в мою сторону и схватил меня за руки, с силой сжав запястья. Я вскрикнула от боли. Руди, конечно же, сразу отпустил меня, но не отошел, продолжая гневно сверлить меня глазами. Я понимала, что еще минута – и он взорвется так же, как и я, и мне почему-то безумно этого хотелось. Но Рудольфус, видимо, это понял, глубоко вздохнул и взял меня за плечи. Мне хотелось оттолкнуть его, но хватка мужа была железной.
- Да как ты смеешь?.. – прошипел он. – Что ты такое говоришь? Хочешь, чтобы я поверил, что он принял тебя с распростертыми объятьями и стал перед тобой на колени? Думаешь, я не видел твоего взгляда и не понял, что ты узнала, что такое Пыточное проклятье? Не понимаю, как ты можешь меня так плохо знать и считать таким идиотом… Он грубо отымел тебя, чтобы показать, что имеет над тобой власть, а ты тут же посчитала, что он все еще любит тебя? Белла, опомнись, это не Том Риддл, это Лорд Волдеморт, они разные люди! Он убийца, он использует людей и не умеет любить! Он будет только играть твоими чувствами и извлекать из них выгоду, не более! Не говори глупостей, что я предал тебя, ты сама в глубине души понимаешь, что это не так! Я всего лишь пытался оградить тебя от опасности и не хотел, чтобы ты испортила свою жизнь! Он будет и дальше продолжать использовать тебя, как подстилку, а ты ничего не сможешь ему сказать!..
Я резко дернулась, и руки Рудольфуса спали с моих плеч. Мне было так мерзко слушать эту ложь, что я была готова провалиться сквозь землю.
- Не смей так говорить! – прошипела я. – Я не верю ни единому твоему слову и никогда больше не поверю! Ты глуп, если полагаешь, что все будет так, как прежде.
- Я и не говорю, что будет как прежде, - произнес Рудольфус. – Ты стала Пожирательницей Смерти, это меняет твою жизнь кардинально. Только ты пока не представляешь, во что впуталась и что тебя ждет.
- Я ничего не боюсь. Я сделаю все, что он прикажет, пускай даже мне придется умереть, - произнесла я. – Ради него я способна на все.
- Глупая ты, Белла… Вряд ли ты меня сейчас послушаешь, но потом, когда поймешь, что я был прав, будет уже поздно.
- Сомневаюсь, - сказала я. – Я никогда тебя не прощу.
- И что же ты будешь делать? – Руди горько улыбнулся. – Уйдешь к нему? Что ж, удачи.
- Да, ты прав, я уйду. Ведь этого ты боялся, не так ли?
В глазах Рудольфуса отразился страх, и я поняла, что попала в точку.
- Беллатрикс, не делай глупостей, - произнес он.
Но я уже развернулась и бежала к двери. Мне было плевать, что на улице ночь и гроза, а на мне всего лишь обрывки мантии, хотелось лишь оказаться подальше от этого дома, от Рудольфуса. В один миг все моя ярость превратилась в невыносимую боль. Я знала, что Руди прав насчет Темного Лорда, что это не Том Риддл, а совершенно другой человек, но я из принципа не могла согласиться с мужем. Мне было невыносимо видеть его, слышать его голос, от этого казалось, что рану, которая снова открылась сегодня вечером, терзали сотни острых лезвий. Я столько лет верила Рудольфусу, а его любовь всегда была для меня опорой, спасением от боли, но теперь стало понятно, что это лишь иллюзии. Было так глупо безоговорочно верить каждому его слову, полагаться на него. А ведь какое-то время я даже наивно полагала, что люблю Руди… Возможно, так и было, но сегодня я поняла, что этих чувств не должно было быть. В детстве я считала, что любовь не достойна моего внимания и только может испортить жизнь, и сейчас я в который раз убедилась, что была права.
Когда я выбежала на улицу, моя мантия почти сразу промокла от капель, падающих падавших с неба. Холодный ветер пронизывал меня до костей, я тут же задрожала, но возвращаться в дом не хотела ни под каким предлогом. Просто бежала вперед, подальше от Лестрейндж-Холла, подальше от парка. Было плевать, что я полураздета, а на ногах лишь легкие туфли, главное, не видеть больше Рудольфуса, не слушать его лживых слов, не чувствовать его взгляда. У меня кружилась голова, не хватало воздуха, а на улице было так темно, что я то и дело спотыкалась и падала, но потом поднималась и снова бежала вперед, не разбирая дороги. Порой я натыкалась на деревья и больно ударялась о них, острые ветки царапали мое лицо.
Выбившись из сил, я, наконец, остановилась и попыталась осмотреться. Кажется, я стояла посреди верескового поля, по которому вольно блуждал свирепый ветер, в небе то и дело вспыхивала молния, за которой следовали грозные раскаты грома. Дождь, казалось, с каждой секундой становился все сильнее и сильнее, а я понимала, что если пробуду здесь еще несколько минут, то потеряю сознание и вряд ли когда-нибудь приду в себя. С каждой секундой у меня все больше кружилась голова, но я кое-как собрала силы в кулак и аппарировала туда, где всегда могла рассчитывать на поддержку.



Глава 6. Во лжи






Сквозь сон я услышала шум дождя и ветра, который завывал в щелях и водосточных каналах. Я попыталась оградиться от этих звуков, как делала всегда, но они никак не желали стихать. Голова раскалывалась, во рту пересохло, а ночная рубашка промокла от капель пота, выступивших на моем теле. Я отчаянно хватала ртом воздух, словно он мог вот-вот закончиться. Состояние было столь ужасным, что единственное, чего мне хотелось, это просто исчезнуть, чтобы не чувствовать невыносимой боли по всему телу. Было такое впечатление, что меня кто-то избил и сбросил вниз со склона.

Я накрылась одеялом, пытаясь снова уснуть или потерять сознание, но, ни то, ни другое, как назло, не получилось. В голове роились разнообразные мысли, никак не желающие образовать единую картину произошедших накануне событий. От этого становилось еще хуже, но я ничего не могла поделать, кроме того, как неподвижно лежать в кровати и слушать монотонный перестук капель по стеклу и карнизу. Я попыталась открыть глаза и осмотреться, но в помещении было темно и толком что-то разглядеть было невозможно. Единственное, в чем я была уверенна, так это в том, что это была не моя комната в Лестрейндж-Холле.

Как только я вспомнила о своем доме, в голове снова возникли воспоминания, и больше всего на свете мне захотелось, чтобы хоть малая часть всего этого оказалась кошмарным сном. Вчерашний день казался мне слишком длинным, ведь произошло столько событий… Это собрание Пожирателей Смерти, Темный Лорд и... Том Риддл. Неужели он мне не привиделся, неужели я действительно была вчера с ним? Как только я вспомнила его взгляд, шепот, произносящий «Беллс», его прикосновения, мое тело тут же пронзила дрожь, а сердце екнуло от невообразимой боли. В памяти так ярко всплыли темно-серые глаза, затуманенные неудержимой ненавистью, равнодушное лицо, наблюдающее, как я в муках корчусь от Пыточного проклятия, его грубые ласки. Было так трудно поверить, что все это произошло на самом деле, и от осознания этого совершенно не хотелось жить.
Так же хорошо я помнила Рудольфуса, помнила, как обвиняла его во лжи и предательстве, как ушла от него. Неужели это я наговорила ему столько ужасных вещей? Неужели он действительно скрыл от меня возвращение Тома? На сердце стало еще тяжелее, из глаз брызнули слезы. Я закусила край подушки, чтобы не закричать от раздираемых меня чувств. Не верилось, что весь мои мир разрушился, что в один день я пережила две потери – снова потеряла Тома, и сама ушла от Руди. Мой муж был прав на счет Темного Лорда, с этим было так трудно поспорить, но я не могла признать свое поражение. Во мне все еще было слишком много гордости, которую не разрушило бы ни чувство вины, ни чувство долга. И, странно, когда я думала о Томе, то вся эта гордыня мигом исчезала, оставалось лишь жгучее желание что-то изменить, доказать ему, что я все еще люблю его, что больше никогда не предам… Наверное, эти желания были глупыми и невыполнимыми, вряд ли Темный Лорд когда-нибудь посмотрит на меня, так, как прежде. Теперь я для него всего лишь марионетка или, как бы выразился Рудольфус «пушечное мясо».

Снова вспомнив о Руди, я заплакала еще сильнее. Ведь, по большому счету, во всем виновата я, ведь еще тогда, тринадцать лет назад, ради него я сама ушла от Тома, думая только о воле своих родителей. А Риддл никогда мне не простит того, что я променяла его на честь своего рода…

И вдруг я услышала негромкий скрип. Из узкой щели от приоткрытой двери в комнату пролился тусклый свет. Затем раздались тихие, легкие шаги, шепот заклинания. Зажглось несколько свечей, что тут же осветили небольшую, но довольно уютную комнату, отделанную в пастельных тонах. Узкое, но высокое окно было плотно задвинуто шторами, над кроватью, на которой я лежала, красовался прозрачный балдахин. Рядом с моим ложе стояла Нарцисса, одетая в шелковый серебристый халат, и держала в руках волшебную палочку.

- Наконец-то ты проснулась, Белла, - шепотом сказала она, взволновано глядя в мое лицо.

Потом Цисси села на край кровати, все так же сводя с меня взгляда.

- Ты себе не представляешь, как я разволновалась! - сказала она. – Ты не просыпалась целые сутки и…

- Сутки?! – удивленно вскинув брови, переспросила я.

Мои глаза все еще не высохли от слез, но сестра, скорей всего решила, что это капли пота.

- Да, - кивнула она. – После того, как ты аппарировала в Малфой-Менор, ты сразу же потеряла сознание и пришла в себя только сейчас. У тебя был жар, ты, видимо сильно долго пробыла под дождем и простудилась. Но как ты сейчас?

- Я… - я попыталась привстать и облокотиться спиной о подушку, но тут же зашлась в приступе кашля. Казалось, что мое горло разрывается изнутри, вот-вот лопнут все кровяные сосуды. Нарцисса мгновенно вскочила, кинулась к прикроватной тумбочке, взяла с нее кубок с какой-то жидкостью и чуть ли не силой влила ее ко мне в рот. На вкус зелье было, как травяной чай, вот только сильно обжигало горло и, мне казалось, что еще минута, и изо рта и ноздрей пойдет дым. Но все это прошло так же быстро, как и началось и теперь я молча смотрела на сестру, понимая, что мне разговаривать сейчас нежелательно.

- Ты кашляла всю ночь, - произнесла Цисси, когда я улеглась обратно в кровать и укуталась одеялом. – Пришлось даже просить Снейпа, приятеля Люциуса, сварить для тебя зелье, потому что обычные травяные настойки не помогали…

Цисси вздохнула и поправила мне одеяло.

- Ты так нас всех напугала той ночью, - сказала Нарцисса. – Мы уже собирались идти спать, как вдруг аппарировала ты – вся мокрая, измазанная грязью, в порванной мантии, в слезах… Ты ничего не сказала и сразу же потеряла сознание. А потом всю ночь тебя лихорадило, у тебя был бред, ты говорила такие вещи… Хорошо, что тебя слышала только я и домовой эльф…

Я удивленно уставилась на сестру. У меня бешено забилось сердце – неужели, когда я бредила, то рассказала ей обо всем, что произошло? Не то, чтобы я ей не доверяла, просто не хотелось сейчас объясняться, говорить о Томе. Мне казалось, что если о вчерашнем разговоре с Лордом кто-то посторонний, то я окончательно поверю во все произошедшее.

- Ты плакала, - тихо сказала Нарцисса, нервно теребя пальцами край одеяла. – А потом звала Рудольфуса, говорила, что он предал тебя, и… - на миг сестра осеклась, но, вздохнув, она продолжила: - Ты называла имя Тома, просила чтобы он простил тебя и больше не делал больно… Я пыталась тебя успокоить, но у меня не получалось, честно. У тебя была такая истерика! Ты говорила, что все еще любишь его и докажешь ему это, чего бы это не стоило…

- Хватит! – внезапно воскликнула я, и Нарцисса резко замолчала. Было так невыносимо слушать эти слова, ведь это была самая горькая правда, которую мне только доводилось слышать. Видимо, Цисси меня поняла, так как на ее лице отразилось участие и сочувствие.

- Прости… - тихонько сказала она, успокаивающе коснувшись рукой моей щеки. – Но я хочу, чтобы ты знала, если тебе нужна будет помощь, если ты захочешь поговорить, то всегда можешь на меня рассчитывать.

В ответ я лишь слабо кивнула. Внезапно я почувствовала прилив теплых чувств к сестре. Не смотря на все, что мне довелось пережить за последний вечер, я почему-то все равно продолжала ей доверять, и это было так странно. Очень долгое время я считала ее наивной и недалекой девчонкой, которая никогда не повзрослеет, а, оказалось, что она намного мудрее меня. Вся ее глупость была всего лишь маской, на самом же деле за этим милым личиком скрывалась сильная духом женщина, слишком много знающая для своих двадцати четырех лет. Просто в отличие от многих других она училась не на своих ошибках, а наблюдала за жизнями других людей и делала для себя определенные выводы.

- Спасибо тебе, - едва слышно прошептала я, сжимая ее руку.

Цисси лишь улыбнулась краешками губ.

- Все будет хорошо, сестренка, - произнесла она. – Вы помиритесь!

Я удивленно вскинула брови.

- Ты думаешь, я не поняла, что ты поссорилась с Рудольфусом? – сказала Нарцисса. –
Белла, я ведь все вижу! Ты ушла из дома, пришла вся в слезах… А потом еще и он приходил…

От этих слов я так удивилась, что села в кровати и уставилась на сестру. Но, как только из горла стал рваться новый приступ кашля, я поспешила вернуться под одеяло, чтобы снова не пришлось пить обжигающее зелье.

- Через несколько часов после того, как ты заснула он аппарировал. Честное слово, я никогда его еще таким не видела. Наверное, он был готов разрушить все поместье, только чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

- Что?! – воскликнула я. – Ты хочешь сказать, что он знает, что я здесь?

Нарцисса слабо кивнула и виновато посмотрела на меня.

- Прости, мне пришлось ему рассказать… - сказала она. – Да и он все равно бы догадался, что ты у меня. Куда бы ты еще пошла? Я его не пустила к тебе, он еще немного поскандалил и ушел, сказав, что если случиться что-то важное, то чтобы я обязательно связалась с ним. Но… что он имел в виду, Белла? Это как-то связанно с…

Цисси не договорила, а лишь взглядом указала туда, где под одеялом была моя левая рука. На миг в ее глазах отразился ужас, но он быстро переменился непониманием и даже укором.

- Я… Прости, Цисси, я не могу об этом говорить… - прошептала я. – По крайней мере не сейчас.

Я отвернулась, делая вид, что с интересом рассматриваю причудливый узор обоев.
- Все хорошо, - пожала плечами сестра, вставая с кровати. – Думаю, тебе не стоит больше разговаривать, ты так хрипишь… Нужно сказать Добби, чтобы он принес тебе еще зелья…

С этими словами Нарцисса еще раз бросила на меня взгляд и покинула комнату, оставив меня наедине со своими мыслями. Я устало уронила голову на подушку и закрыла глаза. Значит, Рудольфус знает, что я здесь. А ведь мне так хотелось исчезнуть из его жизни. Но я тут же вспомнила о Метке и о том, кто я теперь такая, а это значило то, что теперь мы будем видится даже чаще, чем прежде, а это меня нисколько не радовало.

Наверное, самым страшным для меня было бы оказаться рядом с Томом и Руди одновременно. Интересно, смогла бы я это выдержать?..

Видимо, мне не стоило сейчас думать об этом, так как я начинала нервничать, и из-за этого тут же начинался кашель. Ну почему беда никогда не приходит одна?