Красавица и чудовище, глава 25

Осенью 1996 года Пожирателям Смерти и Волдеморту определённо везло. На них по-прежнему велась охота, но аврорам не удавалось поймать ни одного из разыскиваемых преступников. Пожиратели громили Лондон и его пригороды, убивали магглов, оставляли над обречёнными домами Тёмную Метку и, обратившись в чёрные вихри, ускользали от правосудия. Беллатрикс нашла себе странную компанию — Фенрира и Гойла. И, если с бывшим однокурсником ей хотя бы было о чём поговорить, он был ей ровней, то что могло связывать Беллу с кровожадным оборотнем, оставалось загадкой для неё самой. Но рядом с этим жестоким существом ей не надо было притворяться. Она могла дать волю своей ярости, зная, что её никто не осудит и не бросит в спину: «Сумасшедшая!» Фенриру было наплевать на эмоциональные терзания Беллатрикс, для него главным было убить побольше магглов, чтобы было много крови и чтобы страх жертв висел в воздухе густым туманом. А этого Белла могла дать ему сполна. Вдвоём они опустошали целые маггловские деревеньки. Грейбэк насыщал свою кровожадность, а Белла… она вымещала на этих жалких людишках всю свою ненависть, всю боль, которой была полна её душа.

Волдеморт по-прежнему не выделял Беллатрикс среди прочих своих сторонников, точнее, делал это совсем не так, как ей хотелось. Постепенно он снова стал давать ей ответственные поручения и ставил в пример остальным Пожирателям, но не более. Ночи Тёмный Лорд проводил в своём кабинете или в подземельях Малфой-мэнора. Его единственным компаньоном была Нагини, и другой компании Лорд не желал. Белла мучительно пыталась найти ответ на терзавший её вопрос — почему всё так произошло? Почему она больше не нужна Милорду? Азкабан, конечно, оставил на её внешности свои следы, но с помощью магии их удалось минимизировать. Белла всё ещё была красива и желанна — это подтверждала недавняя интрижка с Драко. Значит, причина была в чём-то другом. Беллатрикс не могла смириться с мыслью, что больше не интересует Волдеморта. Впрочем, на его любовь она никогда и не претендовала, ей было достаточно того, что он милостиво позволял любить себя. «Почему теперь он отказал мне даже в этом? — ежедневно, ежечасно спрашивала себя Белла. — Что я сделала не так?»

Короткий разговор в коридоре Малфой-мэнора отчётливо отпечатался в её памяти. Белла стала осторожнее в своих мыслях и старалась не задумываться о любви в присутствии Волдеморта, ведь это грозило наказанием. Впрочем, Беллатрикс не была уверена, что ей удалось целиком скрыть от Милорда свои размышления. Время от времени она ловила его взгляд, в котором, чередуясь, мелькали то презрение, то сочувствие. Да, Тёмный Лорд жалел Беллу. Он видел, что она безуспешно пытается бороться с воспоминанями и временами это вызывало у него страстное желание стереть ей память. Но это был бы слишком лёгкий путь. Волдеморт считал, что Беллатрикс сама должна побороть свои нездоровые желания. Он считал её одержимость именно болезнью, душевным расстройством, намеренно забывая, что сам провоцировал её на это много лет назад. Тёмный Лорд похоронил свои странные чувства к Белле глубоко внутри, он убеждал себя, что они исчезли вместе с его душой. Действительно, физического влечения к Беллатрикс он больше не испытывал. Но что-то всё равно связывало его с этой женщиной, и это безумно раздражало Волдеморта. В своё время он выбрал именно Беллу, потому что ему показалось, что она, так же как и он, способна на союз без любви. Он выделил её, сделал самой приближённой последовательницей, а она предала его. Если тогда, в далёких семидесятых, он был уверен, что сможет выбить из неё то, что она упрямо называла любовью, то теперь ему казалось, что он ошибся в Беллатрикс, что она ничем не выделяется из толпы обыкновенных женщин.

***

Как-то раз Белла зашла в гостиную Малфой-мэнора. По её расчётам, в комнате никого не должно было быть, поэтому она была весьма удивлена, увидев, что в кресле возле камина сидит Тёмный Лорд. Он выглядел уставшим и не был похож на того яростного мага, мечущего на собраниях громы и молнии. Его ужасной змеи не было рядом, и сердце Беллатрикс забилось сильнее. Она не знала, что делать — то ли попытаться незаметно покинуть гостиную, то ли рискнуть и завязать с Лордом разговор. Но ей не пришлось делать столь сложный выбор — Волдеморт повернул голову и заметил Беллу.
— Садись, — предложил он.
Белла покорно присела на краешек кресла. Она бросила на Лорда отрывистый взгляд, и тут же отвела глаза.
— Ты избегаешь меня? — поинтересовался Волдеморт.
— Нет, что вы. Просто… — Белла замялась, но, начав, надо было продолжить. Тёмный Лорд не любил недомолвок. — Как вы и говорили, я пытаюсь занять себя чем-то другим.
— Получается? — холодно спросил Лорд.
— Как-то не очень, — честно призналась Беллатрикс.
— Я доволен вашей с Фенриром работой. Похищение Олливандера прошло идеально.
— Я рада стараться, Милорд, — улыбнулась Белла.
— Особенно это радует на фоне бездарных провалов прошедшего лета, — как будто невзначай подметил Волдеморт.
Беллатрикс решила не отвечать. Она тактично опустила глаза, ожидая, пока Волдеморт не заговорит о чём-нибудь другом. Ему же доставляло удовольствие напоминать Белле о её промахах и наблюдать за реакцией. Но в этот раз он решил не мучать её слишком долго.
— Куда ты ходила с Нарциссой? — спросил он. Конечно, Тёмному Лорду было известно о визите сестёр к Снейпу, но его интересовало, признается ли Белла сразу или попытается что-то придумать.
— Мы навещали Снейпа, — пробормотала Беллатрикс. Она судорожно пыталась сообразить, можно ли рассказывать Волдеморту о том, что Нарцисса уговорила крёстного Драко принести Непреложный Обет. С одной стороны, Белла с самого начала считала эту затею безумной, но всё-таки Нарцисса не должна была страдать за свою глупость.
— Я знаю, что вы там делали, — неожиданно произнёс Лорд. — И мне так же известно, что ты была против. Я просмотрел воспоминания Снейпа и, должен признать, ты была слишком резка с ним.
— Я просто не считаю, что он должен потакать Нарциссе во всех её безумных идеях! — воскликнула Беллатрикс. — Вы приказали Драко, чтобы он…
— Приказал, — устало махнул рукой Тёмный Лорд. — Но это ничего не значит. Я с самого начала знал, что малфоевский мальчишка на это не способен. Тем не менее, мне будет интересно наблюдать за тем, как он будет пытаться подготовиться к выполнению своей миссии в течении всего учебного года.
«Какое коварство!» — подумала про себя Белла. Она представила себе выражение лица Нарциссы, если бы она узнала, что Лорд никогда не верил в её сына, и невольно прониклась к сестре сочувствием. «Таким людям, как она, как Драко, не место среди Пожирателей Смерти, — подумала Беллатрикс. — Они всегда плывут по течению и предпочитают тихие воды».
— Ты помнишь, я просил тебя спрятать в своём сейфе в Гринготтсе чашу Хельги Хаффлпафф? — голс Волдеморта вывел Беллу из задумчивости.
— Да… да, конечно! — в её памяти всплыл тот вечер, когда она получила на хранение этот старинный артефакт. Это был первый в её жизни урок окклюменции, и Белла не могла забыть, до какой ярости довели Тёмного Лорда её воспоминания, связанные с Рудольфусом. Но почему Волдеморт вспомнил об этом именно сейчас?
А Лорд рассматривал Беллу и мысленно задавался вопросом — что притягивает его к этой женщине? Почему когда-то он даже думал, что, может быть, стоит рассказать ей о Хоркруксах и подарить бессмертие наравне с ним? Неужели он действительно любил её? Волдеморт поморщился. Какая любовь? Он растоптал само понятие любви.
— Скажи, Белла… — Лорд помедлил, но всё таки продолжил. — А для тебя важна душа?
— Душа? — переспросила ведьма. Она даже не знала, что ответить. Этот разговор с каждой минутой становился всё более странным, а ведь это была первая серьёзная беседа Лорда и Беллы за много месяцев. Они не обсуждали дальнейшие сражения, не говорили об Ордене и Поттере, и это было прекрасно. Словно прошлое вернулось и подарило им их прежние вечера, которые они проводили вдвоём.
— Да, душа. Ты вообще когда-нибудь задумывалась о ней?
— Не знаю, — пожала плечами Белла. — Наверное, нет. Ведь душа — она просто есть. Что с ней сделается?
— А разве в Хогвартсе профессора не пугали вас, что от применения Непростительных заклятий, от убийств, душа искажается? — продложил Волдеморт странные расспросы.
— Да, конечно… — ответила Белла. — Но мне слабо в это верится. Разве не вы говорили нам, что это всего лишь сказки, чтобы отпугнуть нас от тёмной магии?
Волдеморт неодобрительно прищурился. Беллатрикс заставила его вспомнить то, что он почти заставил себя забыть. Перед глазами появилось непрошеное видение — он стоит в маленькой гостиничной комнатке, перед ним — около дюжины молодых волшебников. Их глаза блестят, они с радостью впитывают всё, что он говорит им. А самой взволнованной выглядит юная Белла — и он рассказывает только для неё. Среди всех, кто пришёл на это собрание, она одна важна для него. Он хочет, чтобы она влюбилась в него, чтобы была готова на всё, лишь бы услышать от него хоть одно слово одобрения.
Тёмный Лорд впился ногтями в ладонь, настолько неприятно для него было это воспоминание. Он не мог поверить, что когда-то вёл себя так глупо.
— И всё же, — заговорил он, желая отогнать призраки прошлого. — если на секунду представить, что они были правы? Что сейчас твоя душа, после стольких лет служения мне, представляет из себя лишь жалкий огрызок когда-то нерушимого целого?
Белла поёжилась. Внезапно ей стало очень неуютно. Никогда и ни с кем она не вела раньше таких разговоров.
— Даже если так, — осторожно начала она, — я не жалею о том, что было.
— А что будет после смерти? Разве не душа является гарантией существования в загробном мире?
— Милорд, я не понимаю, зачем вы всё это спрашиваете, — пробормотала Белла.
— Ответь, — настойчиво произнёс Волдеморт.
— Я не думала о смерти. Я рискую жизнью каждый день на протяжении стольких лет, что если бы задумывалась над такими вопросами, то моё существование стало бы невыносимым. К тому же, я видела столько смертей, что…
— Но я спрашиваю о тебе, — перебил её Лорд. Он сам не понимал, зачем всё это спрашивает и каких ответов ждёт, но перевести разговор на другую тему не мог.
Беллатрикс неожиданно подняла на Волдеморта глаза и совершенно серьёзно произнесла:
— Мне всё равно, живая я или мёртвая, если я могу быть рядом с вами! Вы можете забрать у меня всё, включая душу, только позвольте находиться поблизости, больше я ничего не прошу.
— Поосторожнее с обещаниями, Белла, — губы Лорда дрогнули, словно он хотел улыбнуться. — Я ведь могу и воспользоваться твоим предложением.
— Вы же знаете, что я ваша.
Это звучало так просто, так естественно. Волдеморт ощутил странное желание прижать Беллу к себе и тут же, на месте удостовериться в том, что он может делать с ней всё, что захочет. По тому, как дёрнулось лицо Беллы, он понял, что она догадалась о его мыслях. Но Тёмный Лорд ненавидел идти на поводу у эмоций.
— Иди к себе, — сказал он, отводя взор.
Белла поджала губы и, присев в неглубоком реверансе, поспешила покинуть комнату. Её раздражало, что Волдеморт отправил её прочь в самый последний момент. Было так заметно, что он борется с собой и, если бы Беллатрикс смогла остаться ещё хоть на пару минут, у неё бы получилось растопить лёд, в котором Лорд хранил своё сердце. Но злой рок, преследовавший Беллу, был неумолим.

Ночью Беллатрикс, как всегда, спала плохо. Кошмары, в которых перед неё мелькали лица её жертв перемежались с нескончаемым падением в бездонную пропасть, время от времени Белла ворочалась, сбрасывала одеяло и снова натягивала его по самые уши, в общем, всё было как всегда. Но неожиданно кошмары прекратились. Во сне Белла увидела перед собой пустую, ярко освещённую солнцем улицу. На деревьях шелестела листва, в воздухе пахло цветами и Белла впервые за много лет ощутила настоящее умиротоворение. Она медленно пошла вперёд, удивлённо оглядываясь по сторонам. Улица казалось одновременно и знакомой, и нет. Беллатрикс глубоко вдохнула чистый воздух — и ей показалось, что новые жизненные силы влились в неё. Место было воистину чудесным. Белла не сразу заметила, что под её ногами начал стелиться густой туман. Он разрастался вокруг неё большим облаком и через несколько минут Белла уже не видела ничего дальше расстояния вытянутой руки. Спокойствие покинуло её. Рука инстинктивно метнулась к потайному карману мантии, где всегда находилась волшебная палочка, но нащупала лишь пустоту, ведь Белла была в своей ночной рубашке. Туман начал рассеиваться так же внезапно, как и появился. Белла напряглась. Она почувствовала, что её ждёт встреча с чем-то или кем-то неизвестным, но быть безоружной в подобных ситуациях Беллатрикс не привыкла, и от этого ей было страшно. Хотя всё происходящее было всего-лишь сном, ощущение реальности тем не менее не покидало Беллу. Наконец она смогла разглядеть вдалеке мужскую фигуру. Она смутно напоминала ей кого-то. Беллатрикс нерешительно сделала шаг вперёд, потом ещё и ещё. Вскоре она смогла более точно разглядеть того, кто стоял перед ней. Белла шумно вздохнула. Нет. Этого не могло быть.
— Ты.
— Я, — подтвердил Сириус.
Он стоял на месте, скользя по кузине пронизывающим взглядом. Беллатрикс не знала, что и думать. Что забыл Сириус в её снах?
— Ты же мёртв! — воскликнула она.
— Очень точно подмечена, дорогая кузина, — усмехнулся он. — Ведь это именно ты отправила меня к праотцам.
— Тогда какого чёрта ты тут делаешь? — зло спросила Белла. — Оставь меня в покое! — внезапно по её спине пробежали мурашки, а сознание пронзила страшная мысль. — Или… или я тоже?
— Нет, Белла, — покачал головой Сириус. — К несчастью, ты всё ещё жива.
— К несчастью? — язвительно переспросила она.
— Знаешь, я не хотел идти к тебе. Но у нас тут свои законы и я был вынужден подчиниться.
— Ничего не понимаю! — перебила его Белла. — Куда идти? К кому? Это ведь сон, просто сон!
— Не совсем так, — выражение лица Сириуса стало серьёзным. — Понимаешь, Белла, меня послали поговорить с тобой, потому что я единственный из Блэков, кто после смерти был удостоен Света…
— Да что за чушь ты несёшь! — не выдержала Беллатрикс. — Свет, Тьма, ты не наигрался в эти игрушки при жизни?
— Замолчи! — резко перебил её Сириус. — Это ты играешь с чёрной магией, так и не осознав до конца всё её губительное воздействие на душу человека.
— На душу? — поморщилась Белла. — Да вы что все, сговорились?
— Белла, не делай последнего шага в пропасть. Ты уже столько лет балансируешь на краю, но сейчас ты рискуешь потерять последнее, что у тебя осталось, — устало произнёс Сириус, глядя мимо Беллы.
— Душу? — голос Беллатрикс сочился ядом.
Сириус кивнул.
— Что это ты так озаботился моей душой, а? — Белла подошла к Сириусу и заглянула в его лицо. — Какая тебе разница, что я с ней сделаю?
— Мне — никакой, — грустно проронил он. — Это они волнуются.
— Силы Добра? — Белла с трудом сдерживалась, чтобы не расхохотаться.
— Да.
— Ну так передай им, что плевать я на них хотела! — Беллатрикс резко отпрянула от Сириуса и гордо вскинула голову. — Пусть не заботятся о моей душе — она никогда им не принадлежала.
— Ошибаешься, Белла. Впрочем… — Сириус безразлично пожал плечами. — Моё дело — сообщить.
Его фигуру стал заволакивать туман.
— Убирайся вон! — зло крикнула Белла. — Не смей больше мне сниться! Не смей!

— Не смей! — последнюю фразу она прокричала уже в темноту своей спальни. По лбу Беллы струился холодный пот, её била дрожь и ужасно болела голова. Она с трудом встала с кровати, добрела до шкафа и накинула на себя тёплую мантию. «Что за бред… — подумала она. — Надо пить зелье для сна без сновидений, иначе я точно сойду с ума». Снова улегшись в постель и укрывшись одеялом по самые уши, Белла попыталась заснуть, но безуспешно. Малейшие ночные шорохи пугали её, из тёмных углов комнаты росли непонятные тени. Ещё никогда Беллатрикс не было так страшно. Она пыталась заставить себя поверить в то, что встреча с Сириусом было лишь продуктом её воспалённого сознания, однако разум никак не хотел в это верить. Наконец, промаявшись бессонницей около часа, она задремала.

***

Беллатрикс всегда относилась ко всевозможным пророчествам, гаданиям и толкованиям снов с пренебрежением. Жизнь была достаточно сложной штукой, чтобы забыть о потусторонних мирах. Однако загадочный сон с убитым кузеном не давал Белле покоя. Она не могла поверить в то, что это было видением, но для ночного кошмара сон был слишком реальным. Несколько дней подряд Белле было страшно засыпать. Образ Сириуса преследовал её. Промаявшись около пяти ночей, Белла решилась попросить у Снейпа сварить ей зелье для сна без сновидений. К её удивлению, он не стал выяснять, зачем оно ей понадобилось, лишь молча кивнул и вскоре принёс довольно большой пузырёк.
Постепенно мысли о Сириусе отошли прочь. У Беллы было много дел, да и Тёмный Лорд теперь постоянно требовал её присутствия в своём кабинете по вечерам. Беллатрикс была бы счастлива, если бы эти встречи не сопровождались странными и непонятными беседами. Волдеморта явно тревожило, дорожит ли Белла своей душой, интересовало, что она думает о бессмертии, считает ли себя тёмной ведьмой и так далее, и тому подобное. После таких бесед голова у Беллатрикс просто раскалывалась. Ей приходилось напрягать весь свой интеллект, чтобы дать Лорду достойный ответ. Конечно, у неё тоже возникали вопросы, но задать их она не решалась, предпочитая довольствоваться тем, что снова имеет возможность находится рядом со своим повелителем. Когда Беллатрикс оставалась одна, она напряжённо размышляла, с чем могли бы быть связаны эти разговоры, но голова была совершенно пуста. О Хоркруксах она не знала, поэтому все её попытки сложить слова Лорда в логическую цепочку были безуспешными.
Волдеморт и сам не знал, какую цель преследует. Ему было интересно слушать Беллу, нравилось то, как напряжённо она слушает его, как судорожно размышляет над поставленным вопросами, а больше всего Лорд хотел, чтобы Беллатрикс сохранила способность мыслить самостоятельно, насколько это было возможно для Пожирателя Смерти. Он видел, что остальные его последователи проводят вечера за распитием огромного количества вина и за распутными оргиями, и не хотел, чтобы Белла приобщилась к подобному времяпрепровождению. Была ещё одна причина, но Лорд отказывался признавать её — ревность. Его кровь закипала при одной только мысли о том, что Беллы может коснуться другой мужчина. Рудольфус был в Азкабане, а только с ним Волдеморт был согласен в какой-то степени делить эту женщину.

Поздней весной девяносто шестого года, накануне того дня, когда Драко Малфой должен был убить Альбуса Дамблдора. Белла находилась в кабинете Волдеморта, сидела рядом с ним у камина, который горел всегда, как бы жарко не было в доме — Тёмный Лорд любил смотреть на огонь.
— Я хочу, чтобы ты внимательно следила за Грейбэком, — произнёс Лорд. — Не позволяй ему наброситься на Дамблдора или на кого-либо ещё. Я не хочу побоища в Хогвартсе. Пока не хочу…
— Хорошо, Милорд, — кивнула Белла. — Он никого не тронет.
— Дамблдор должен думать, что вы с Грейбэком прибыли вместе с Драко для того, чтобы помочь мальчишке, — задумчиво продолжал говорить Лорд. — Пусть испугается. Хотел бы я быть там, чтобы посмотреть ему в глаза…
— Но вы ведь можете, — вкрадчиво сказала Белла. — Пойдёмте с нами!
Волдеморт качнул головой, а в его глазах промелькнуло сомнение. Он бы хотел увидеть, как погибнет тот, кто был его главным врагом после Гарри Поттера. Можно даже сказать, что Дамблдор был ему ещё более ненавистен, чем злосчастный Поттер. Мальчишка находился под тотальной защитой Дамблдора и только смерть последнего дала бы Лорду возможность одержать победу. Но явиться в Хогвартс… нет, это было бы слишком опасно. Во-первых, Поттер наверняка бы стал пытаться ввязаться в сражение, а это не входило в планы Тёмного Лорда. Он не желал убивать своего врага ночью и почти без свидетелей. Для этой показательной казни нужны были зрители. А во-вторых, Лорд хотел сделать Хогвартс декорацией своего последнего сражения. Он уже всё продумал и теперь надо было играть по заранее установленным правилам. Беллатрикс предлагала нарушить их, и соблазн был велик, но...
— Нет, Белла, — решительно произнёс он. — Вы сделаете это без меня.
— Как прикажете, — упавшим голосом ответила она.
Её разочарование было таким неприкрытым, что не могло вызвать ничего, кроме усмешки. Волдеморт поднялся с кресла, подошёл к Белле и протянул вперёд руку. Очень медленно он очертил пальцами контур её лица, ласково погладил по волосам, нарисовал причудливую ломаную линию на её шее и остановился на вырезе её платья. Белла сидела ни жива ни мертва, боясь пошевелиться. Руки Волдеморта на её теле, это было что-то невообразимое! Как будто прошлое вернулось…
— Завтра важный день, Беллатрикс, — тихо произнёс он. — Гораздо важнее, чем тот, когда вы должны были достать Пророчество. Я очень надеюсь, что на этот раз всё пройдёт гладко. Ты ведь не подведёшь меня? — его пальцы осторожно скользнули за корсаж, продолжая легонько касаться кожи. У Беллы перехватило дыхание, и она смогла лишь нервно кивнуть в ответ.
Тёмный Лорд ухмыльнулся и через сотую долю секунды его рука взлетела вверх и крепко схватила Беллу за шею.
— И если ты провалишь задание, — прошипел он, склоняясь к ней, — то можешь даже не возвращаться.
Так же резко он разжал пальцы и отвернулся.
— Иди к себе, — отрывисто приказал он.
Белла как на автомате встала и, пошатываясь, отправилась к двери. Когда её шаги стихли, Волдеморт снова уселся в кресло, но расслабиться ему так и не удалось. Он нервно сжимал и разжимал пальцы на руках, думая о том, что должен перестать вспоминать, какой нежной казалась на ощупь кожа Беллатрикс, каким затуманенным был её взгляд, и как ему хотелось, чтобы она осталась. «Я ведь хотел поступать с ней так с самого начала! — мысленно рассуждал он. — Я хотел довести её до исступления, чтобы она не отдавала себе отчёт в своих действиях! И мне почти удалось… — ногти впились в ладони при воспоминании о том, как глупо и безрассудно он поступил, когда поддался чувствам и подпустил Беллу гораздо ближе, чем стоило. — Но сейчас я умнее. Я не позволю ей снова подчинить себя». Тёмный Лорд, как бы ему не хотелось это признавать, оставался заносчивым мальчишкой, семикурсником Томом Риддлом, которого задело пренебрежение школьной красавицы Беллы Блэк, и который решил отомстить ей, заставив полюбить себя.

***

— Ну же, Драко! Давай! — прошептала Белла на ухо племяннику. Она с трудом сдерживала желание оттолкнуть бестолкового молокососа, и самой расправиться с Дамблдором. Кровожадное сопение Фенрира за спиной только раззадоривало Беллатрикс, но приказ Лорда нельзя было нарушить.
— Я не могу, — еле слышно прошептал Малфой-младший, и Белла в очередной раз поразилась, как она могла увлечься этим мальчишкой, который так до конца и не понял, что быть Пожирателем Смерти — это не в игрушки играть.
— Отойди, Драко, — раздался властный голос Снейпа. Белла шагнула в сторону, освобождая ему дорогу. Всё пошло по самому скучному сценарию. Драко так и не смог перешагнуть через свои моральные предрассудки. С откровенной скукой на лице Беллатрикс наблюдала за тем, как Снейп достаёт волшебную палочку, как произносит смертельное заклятие, как летит вниз тело Альбуса Дамблдора, как и без того бледное лицо Драко теряет последние краски и как ужасающе ухмыляется Грейбэк.
— Морсмордре! — закричала она, устремляя в воздух палочку. Над Хогвартсом повисла Чёрная Метка, и Белла на несколько мгновений залюбовалась своим творением.
— Пошли! — на её плечо опустилась тяжёлая рука Снейпа.

Это было больше похоже на побег, чем на шествие триумфаторов. Белла не понимала, почему они должны бежать через Запретный лес, если можно ещё немного позабавиться. Она успела лишь поджечь хижину Хагрида, пока Снейп отбивался от невесть откуда взявшегося Поттера, что-то крича про Принца-Полукровку. Драко избегал смотреть и на тётку, и на крёстного, Фенрир нёсся по лесу со скоростью света, больше напоминая волка, чем человека, и Беллатрикс ощутила прилив скуки и тоски, которую можно было бы определить как ностальгию. Ностальгию по прежним боям, когда Пожиратели упивались победой, и когда не приходилось убегать в ночь с места сражения.
— Ты будешь аппарировать или нет? — зло бросил ей Снейп.
Она не удостоила его ответом.

— Ну? — Волдеморт возник перед ними в ту же секунду, когда все четверо оказались в Малфой-мэноре.
— Он мёртв, — коротко ответил Снейп.
Тёмный Лорд отшатнулся, и Беллатрикс могла поклясться, что по его телу пробежала дрожь.
— Повтори, — приказал он.
— Дамблдор мёртв, Милорд, — отчеканил Снейп. — Я убил его.
— Мёртв, — медленно повторил Лорд. — Мёртв. Наконец-то.
Он повернулся спиной к своим слугам. Они не должны были видеть, что их повелитель подвластен эмоциям, и на его лице может отражаться радость. «Мёртв… мёртв… — это слово звучало в его голове оглушающее громко. — Он мёртв, а я жив. Жив». И в этот момент Тёмному Лорду безумно захотелось жить.
— Все свободны, — прерывистым голосом сказал он. — Белла… останься.
Сегодняшняя ночь была слишком тёмной, и цветы в саду Малфоев пахли слишком пьяняще, чтобы сохранять хладнокровие. «Всего лишь одна ночь, — пообещал себе Волдеморт, — а завтра всё вернётся на круги своя».
Он повернулся к Беллатрикс, которая нерешительно переминалась с ноги на ногу, и отдал приказ:
— Раздевайся.
Это слово возымело на Беллу такой же эффект, как если бы её облили ледяной водой. Совершенно не отдавая себе отчёт в том, что делает, она поднесла руки к застёжкам мантии, потянула их вниз. Мантия шумно упала на пол, за ней последовало платье, корсет… Последним, что видела Белла перед собой, прежде чем окончательно потерять чувство реальности, был стремительно приближающийся к ней Тёмный Лорд, его губы, накрывающие её рот, а затем всё потонуло во тьме.