Глава 13. Противостояние
2004

Сумерки. Высокая женщина в длинном черном плаще неспешно брела по полю. Черные волосы развевались за ее спиной, повинуясь сильным порывам ветра, который словно стремился сбить женщину с пути. Но не удавалось.
Со стороны могло показаться, что идущая никуда не спешит, но это было совсем не так. Она хотела попасть домой до темноты, до того, как ветер перерастет в ураган и выполнит то, что задумал. Она знала точно – еще полчаса, и небо, затянутое грозовыми тучами, рассечет напополам молния. Где-то в отдалении гремел гром – и одно только это указывало на то, что женщина не ошибается, что гроза неизбежна.
Но все же вокруг было невероятно хорошо, и женщины почти неосознанно замедлила шаг. Ей нравилось, когда в лицо дул ветер, приносящий запах цветов со стороны леса. Запах бел смешан с запахами гари и озона, но это не портило впечатления. Ей нравилось, когда выжженная солнцем трава шевелилась под ногами, как живая. Нравилось, как над головой в панике носились птицы, ощущая приближающийся ураган. Это напоминало ей, как в юности она экспериментировала с Непростительными заклятьями, сидя в саду – швырялась Круциатусами прямо в небо, а птицы, чуя неведомую опасность, с криками старались убраться от нее подальше. Но не всем удавалось укрыться от прекрасно владеющей палочкой, одной из лучших на курсе, Беллатрисы Блэк.
Вокруг резко потемнело. Белла не менее резко остановилась, а ветер тут же принялся за дело, в очередной раз пытаясь сбить женщину с пути. Он обвевал ее со всех сторон, но Белла противостояла ему без особого труда, внимательно озираясь кругом. Ей показалось или надвигается что-то темное? Да, собирается гроза, это понятно. Но что-то было не так, и Белла никак не могла понять, что именно. А то, что Белла не могла понять, она ненавидела больше всего еще с детства.
Небо все-таки рассекла молния. Со всех сторон раздалось пронзительное карканье ворон, которое тут же было прервано оглушительным раскатом грома. Природа явно расценила это как сигнал к началу активных действий и с неба посыпались сначала мелкие, а потом и тяжелые дождевые капли. Переломный момент…
Белла накинула капюшон. Все, домой она не успела. Трансгрессировать даже не стоит и пытаться – в целях защиты от мракоборцев дом был окружен мощными охранными чарами, которые охватывали огромную площадь, и идти все равно приходилось пешком. Теперь миссис Лестрейндж оставалось только два варианта – либо добираться до дома под дождем, либо переждать грозу в лесу.
Белла очень любила грозу – она словно передавала состояние ее собственной души. После Азкабана она стала другой. Она утратила свою способность сдерживать эмоции. Она стала немного сумасшедшей…хоть и отрицала это. Она была как эта гроза – сразу все видно – видны все эмоции, видна ненависть к миру и людям. Видна печаль и одиночество… Если она хотела что-то сделать – она делала. Не задумываясь о последствиях.
Лорда больше нет. Нет! И что теперь?! Как жить, как, зная, что она больнее никогда не услышит холодный спокойный голос, отдающий приказы… Лорд был смыслом ее жизни, и довольно долгое время она усиленно искала новый смысл…и нашла. Но это было непросто. Весьма непросто.
Война окончена, они проиграли. Эти мысли появлялись в ее голове все реже и реже. Как реже появлялись мысли о мести. Это был просто пройденный этап ее жизни. Самовнушения, которым она себя подвергала, наконец подействовали. Больше не хотелось взять в руки Хроноворот и вернуться во времена своей бурной молодости. Единственное, от чего она не смогла избавиться – мысль о том, что организации «Пожиратели Смерти» больше не существует. Не могла избавиться от сожалений, что больше нельзя взять в руки палочку и отправиться безнаказанно громить маггловские города. Нельзя применять Круциатус на тех, кто ее раздражал или злил. Все это грозило Азкабаном. Их могли выследить. А нежелание снова попадать в лапы дементоров перебивало абсолютно все.
А ее душа…Ее душа была в смятении. Последние шесть лет она прожила в относительном спокойствии, насколько это было возможным для нее. А теперь она чувствовала, что этому спокойствию скоро придет конец. Скоро что-то случиться, но Белла чувствовала, что это принесет удовольствие. То удовольствие, по которому она так давно скучала…Это будет что-то приятное…не стоит сопротивляться.
Может, настало время напомнить о себе?
Белла взмахнула палочкой и произнесла:
- Импервус!
Вокруг нее тут же образовался водонепроницаемый щит. Жаль только, что придется Мерлин знает сколько времени ждать окончания дождя – щит держался только в неподвижном состоянии.
Час, второй…Она начала уставать. Когда ж это кончится? Ощущения чьего-то присутствия давило на нее, и Белла пыталась расслышать хоть что-то сквозь шум дождя. Природа пришла на помощь – ливень начал утихать. Услышав позади себя треск ветки, Белла резко развернулась и крикнула:
- Петрификус Тоталус!
Звук падающего тела – и тишина. Беллатриса неторопливо приблизилась к лежащему лицом вниз мужчине, параллельно высушивая свою одежду – не дело, когда промокшее под мантией платье прилипает к телу, а сама мантия хлещет по ногам при каждом шаге. Белла натянула капюшон так, что лица совсем не стало видно. Она присела на корточки рядом со своей жертвой и перевернула ее лицом вверх, думая – а не применить ли к этому неосторожному человеку Круциатус? Что бы знал, как подкрадываться со спины.
Черт! Ничего не видно…Полная темнота. Если дождь прекратился, это еще не означает, что тучи исчезли и гроза не разразится вновь. Это лишь короткий перерыв.
- Люмос, - прошептала Белла. Яркость света не зависела от громкости произнесения заклинания, и пространство осветилось ярким светом на несколько футов во все стороны. На влажной земле, заросшей зеленоватым мхом, валялся Антонин Долохов. Вот только у Беллатрисы не было ровным счетом никакой уверенности, что это именно Долохов. – Фините Инкантатем! Инкарцеро! Силенцио! Левикорпус!
Произнеся эту серию заклинаний, Белла немного успокоилась, и направилась к их с Родольфусом дому, который виднелся на линии горизонта. Долохов, связанный и лишенный возможности разговаривать, покорно летел вслед за ней.

Родольфус уже начал волноваться. Беллатриса часто бродила по полям во время дождя, но сегодня, почему-то, он беспокоился за нее. Было что-то необычное в сегодняшней грозе, что-то неправильное. Что-то внушающее тревогу. Поэтому, когда дверь внезапно распахнулась, Родольфус встал напротив нее с поднятой палочкой. Когда он увидел, что это Белла, палочку он опустил, но Белла прокричала с улицы: «Не опускай!», и зашвырнув кого-то в дом, вошла следом.
- И что это? – Воскликнул Родольфус. Белла подняла взгляд с лежащего на полу тела на мужа.
- Не «что», а «кто», - возразила Белла, захлопывая дверь. Как по сигналу дождь хлынул с новой силой. – Но у меня есть сомнения по поводу личности этого человека.
Родольфус подошел поближе.
- Антонин? – спросил он у жены.
- Не факт, - возразила Белла, снимая с пленника «Силенцио».
- Это я! – тут же заорал пленник.
- Правда? – насмешливо спросила Белла. – А ты можешь это как-то доказать?
Она все еще держала в руке палочку, и Долохова это явно нервировало.
- Может, ты подтвердишь это под Веритасерумом? – добавил Родольфус. У них с Беллой была одна паранойя на двоих.
- Или под Круциатусом? – продолжала Белла. – Этот вариант просто восхитителен, по-моему.
Беллатриса продолжала вертеть в руках палочку, чем явно нервировала Долохова. Он был прекрасно осведомлен о «милом» характере Беллы, знал, на что она способна. Пожиратель понимал, что лучше ее не злить – после 14-летнего заключения в Азкабане она была способна на многое. И трезво мыслить под ее пронзительным взглядом было нелегко. Родольфус подозрительно взирал на Долохова – похоже, он был более вменяем…Или так кажется только оттого, что Лестрейндж не смотрит пленнику в глаза и не угрожает наложить Круциатус? А зачем ему угрожать? Он сделает это безо всяких сомнений, если потребуется.
- Или нам запереть тебя в подвале и подождать, пока закончится действие Оборотного зелья? – спросил Родольфус.
- Это я, - устало повторил Долохов. – Вы оба параноики, за мной не следят мракоборцы, меня не трогало Министерство…какое, к черту, Оборотное зелье?
Белла задумалась. Паранойя? Похоже на то.
- Помнишь, с кем в паре ходил искать Поттера, когда мы были в Запретном Лесу? – спросила Пожирательница. Вопрос был в высшей степени примитивным, но ничего другого в голову почему-то не приходило.
- С Яксли, - тут же ответил Долохов.
- А как звали женщину-полукровку, которую ты убил на седьмом курсе? – внес свой вклад Родольфус.
- Э-э-э…Катарина Меглдетт, - подумав, произнес Антонин. Родольфус кивнул, и Белла пробормотала «Фините Инкантатем». Веревки, стесняющие движения Пожирателя мгновенно исчезли. Белла отошла от Долохова, присела на подоконник и сложила руки на груди. Впрочем, ей пришлось вскочить почти сразу – на втором этаже что-то оглушительно взорвалось, и раздался звук вылетающих стекол.
- Что это? – тут же спросил Долохов.
- Ходячее несчастье! – хором ответили Лестрейнджи. Белла помчалась вверх по лестнице, успев еще расслышать вопрос гостя «У вас что – ребенок?» и ответ Родольфуса «Не твое дело!».
На самом деле никаких разрушений на втором этаже не было. Это всего лишь взорвались стекла от мощной воздушной волны, прокатившейся по библиотеке. Темноволосый мальчик с интересом рассматривал результат своих действий – а что это было именно его рук дело, Беллатриса не сомневалась.
- Ригель! – строго произнесла она. – Что ты творишь? Репаро!
Все осколки стекла, даже те, что вылетели во двор, встали на свои места. Белла махнула палочкой, и окна все разом захлопнулись.
Напротив нее стоял ребенок – точная копия Томаса Реддла. Да, ритуал удался – все вышло в точности так, как говорил господин. Этот мальчик был невероятно похож на своего отца, а характер его сочетал черты обоих родителей – и Лорда, и Беллы. Во всяком случае, Беллатриса сразу вспомнила, как в пять лет стояла с маминой палочкой в руке и под вопли картин, висящих не только в комнате, но и в коридоре, пыталась заставить лежащий перед ней пергамент загореться. Да, ей это удалось. Загорелся не только пергамент, но и какие-то книги, лежащие рядом. Как орали ее родители, когда примчались в библиотеку! Даже если учесть, что Белла сама потушила огонь, они были в ярости. Зато когда оказалось, что это были чары иллюзии, Белла могла сполна насладиться выражением растерянности и озадаченности на лицах отца и матери. И это было не в последний раз. Когда Белла поняла, что никто не собирается дальше на нее кричать, никто не собирается ее наказывать, она поняла – в этом доме можно делать все, что угодно в двух случаях: если это не принесет материального ущерба и если об этом никто не узнает.
Давать Ригелю такую возможность Белла не собиралась. Она контролировала все, что делал ребенок в этом доме, все его манипуляции с волшебной палочкой. Контролировала, пока могла это делать. Нет, Беллатриса не испытывала ровным счетом никаких материнских чувств, любви или еще чего-нибудь в этом роде. Она не была уверена, что имеет право командовать этим ребенком, что-либо указывать ему. Но ее гордость не позволяла почтению и преданности по отношению к Темному Лорду возобладать над природной потребностью самой Беллы быть главной…Не позволяла дать возможность какому-то ребенку, который пока что почти ничего из себя не представляет, взять верх над собой.
Родольфусу же пришлось привыкнуть к мысли о том, что ему нужно воспитать наследника его господина. Для него это было огромной честью, но он понятия не имел, как общаться с Ригелем. Не знал, что можно позволить ему, а что нельзя. У Беллы такой проблемы никогда не было.
Она знала, что с такой наследственностью этот ребенок к восемнадцати годам переплюнет в Хогвартсе всех. Годам к двадцати пяти он сможет захватить власть в Британии. А что это случится, Белла не сомневалась. Она только подозревала, что до этого дня она просто не доживет. Времена скоро настанут неспокойные…
Но для того, что бы Ригель смог выполнить возложенную на него задачу, его нужно научить. Научить всему, что он должен знать. Непростительным заклятьям она обучит его лично. Особенно Круциатусу. Ей самой иногда хотелось наложить на него Круциатус, но для таких воспитательных мер ребенок еще не так вывел ее из себя. Иногда у нее возникали совсем уж садистские мысли – но воплотить их в жизнь она не решалась причинять вред наследнику Темного Лорда. Да и зачем? В основном, Ригель был тихим ребенком, не доставляющим почти никаких проблем, с ним можно было ужиться, но если уж в его руки попадала палочка…
- Я экспериментирую, - спокойно ответил Ригель. Он вызывающе смотрела на Беллу и палочка в его руке испускала голубоватые искры.
- Вот как, - ответила Белла не менее спокойно. – Что это за заклятье?
- Не имеет значения, я его чуть-чуть изменил, - ухмыльнулся Ригель. Он прекрасно понимал, какие чувства по отношению к нему испытывает его мать, и это его ничуть не смущало. Он, несмотря на свой совсем юный возраст, понимал, что Белла весьма сильная волшебница, и с ней надо быть осторожнее, даже если понимаешь, что сам в будущем сможешь победить ее. И он был осторожен. Он чувствовал, что отношения его родителей были не совсем обычными, хоть Белла и любила Лорда. Да, от него не скрывали, кем был отец и при каких обстоятельствах сам Ригель появился на свет…И для чего. Он был не против. Ему нравилась мысль, что он рожден для великих дел. И он завоюет всю эту чертову Британию, а если понадобится – то и весь мир.
- Это палочка Рабастана? – поинтересовалась Беллатриса.
- Она самая, - подтвердил Ригель.
- Он знает об этом?
- Ему она сейчас не нужна. Я верну, когда потребуется.
Белла начала тихо закипать. Он над ней издевается? Это же просто смешно! Но несмотря на все мысли, она сохранила каменное лицо и холодно произнесла:
- Замечательно.
Пускай экспериментирует. Как ему угодно. В конце концов – это ее сын, и как бы она ни хотела, что бы это ей приснилось, это уже не изменить. И ей придется наладить отношения с Ригелем, пока не стало слишком поздно. Белла должна помочь ему, они связаны ритуалом, как связаны на небе звезды, чьи имена они носят. И они оба это понимают. И обоим придется переступить через себя, через свои чувство и свои принципы, что бы достичь цели…И они оба знали, что переступят. Несмотря на все противостояние, все разногласия и непонимание, что стояло между ними. Потому что цель – превыше всего.
Белла резко развернулась, мантия взметнулась у нее за спиной (надо же! Прями как у Снейпа! У него она переняла это движение?), дверь за ней аккуратно закрылась. Снизу раздался голос Родольфуса:
-Что там такое?
- Ничего! – крикнула Беллатриса в ответ, медленно спускаясь по деревянным ступеням лестницы, освещая себе путь светом палочки. Она сама не заметила, как их с Родольфусом отношения перешли на новый уровень – раньше они просто терпели друг друга, общаясь лишь тогда, когда это было нужно, либо когда этого было не избежать. И дернуло же родителей сочетать их браком много лет назад…Впрочем, для представителей таких чистокровных семей, как Блэки и Лестрейнджи, выбора обычно не давали. Она обязана была выйти замуж за того, за кого требовали родители. Либо опозорить свое имя и имя семьи. Белла помнила, как много лет назад Нарциссу пытались выдать замуж за Рабастана Лестрейнджа, но сестра решительно воспротивилась. Наверное, уже тогда она было по уши влюблена в Люциуса Малфоя. Да…Тот скандала Нарцисса помнила еще долго. Но примерно в то же время Андромеда сбежала из дома с каким-то грязнокровкой, и родители смирились с Малфоем…а на Беллатрису была возложена обязанность наладить отношения с Лестрейнджами. Через брак с Родольфусом. Тогда Белла тоже очень, очень протестовала, но ей заявили – делай что хочешь, но выйди замуж за Родольфуса. И ей дали на размышления пять лет…и она согласилась. Тогда они с Родольфусом уже неплохо знали друг друга – оба были Пожирателями Смерти, и только дурак или слепой не знал, что еще со школьных лет старший из сыновей Лестрейндж влюблен в Беллатрису Блэк. Но за прошедшие годы сама Белла так его и не полюбила…И этого никогда не случится.
Но последние пять-шесть лет заставили Беллу получше присмотреться к собственному мужу. Они стали друзьями, насколько кто-то мог быть другом для Беллатрисы Блэк.
Она спустилась в гостиную и снова как ни в чем ни бывало, уселась на подоконник, игнорирую любопытный донельзя взгляд Антонина Долохова.
- Ну вот, Белла здесь, - сказал Родольфус немного язвительным тоном. – Может теперь ты нам откроешь ту секретную причину, по которой явился сюда?
- Вам не кажется, что последние годы Магическая, да и маггловская Британия живет слишком уж спокойно? – спросил Долохов. Лестрейнджи уставились на Долохова, ожидая продолжения. – Мракоборцы все еще усилено ищут беглых Пожирателей…а особенно тебя, Белла. Тебя лично ищет Поттер.
Мерлин, Долохов! Откуда он узнал, что одно только упоминание этой фамилии приводит Беллу в бешенство?
- Ты предлагаешь что-то конкретное? – сквозь зубы прошипела Беллатриса.
- Нас немного, - либо Долохов издевался, либо его пробило на пафосные речи. – Но мы еще кое-что можем. Вам не приходило в голову, что пришло время напомнить о себе?
Белла кивнула про себя. Бывший «коллега» лишь озвучил ее мысли.
- Мы встречались недавно, - продолжал Пожиратель. – Те из нас, что остались в Лондоне. Малфои, которых оправдали. Фикерс и Хорст, которые смотались во Францию, но недавно вернулись. Яксли – мы вместе с ним некоторое время жили в Эдинбурге, но вернулись на родину…
- А нельзя ли покороче? – поинтересовался Родольфус.
- Есть Орден Феникса. Есть Пожиратели Смерти. Обоих лидеров уже нет в живых. А у нас остались старые счета друг к другу. Не мы их найдем – они нас. И разборки все равно состоятся. Вот только у нас есть преимущество – мы знаем, где они, как выглядят. Знаем, что у них есть дети, и можем использовать это против них. Война забрала жизни многих из нас, но и их осталось немного. И лично мне есть за кого мстить.
- Кто писал тебе речь? – вполголоса произнес Родольфус, что б его услышала только Белла. Он уже был согласен, она знала, что он давно ждал такой возможности…Да и она была уже подсознательно согласна на все, едва только услышала про Гарри Поттера. Это имя магическим образом рассеяло все попытки не думать о мести. А почему, собственно, она не должна думать о мести? Она же Беллатрикс! Женщина-воин…И они все заплатят за Темного Лорда, за те ее позорные слезы, за чувство одиночества и боль утраты…
- Возвращаемся! – решительно заявила Белла и Родольфус согласно кивнул, неосознанно выпуская из своей палочки зеленые искры.
За окном было уже совсем темно – Луна была надежно скрыта черными грозовыми тучами. Ощущение, что надвигается тьма больше не пугало Пожирательницу Смерти. Теперь, когда она знала, что эту тьму несет она сама, Белла только крепче сжала палочку – ее верную спутницу все эти годы, которая ни разу не подвела свою владелицу. Теперь Белла понимала, что последние шесть лет были настолько пустыми, что она даже не помнила, как жила все это время. Не помнила, и все.
Но теперь ее жизнь снова обретет смысл. Теперь она сделает то, на что не нашла силы после битвы за Хогвартс. И это вернет к жизни прежнюю Беллатрису Лестрейндж, которая исчезла в тот день, второго мая 1998 года…Вернет раз и навсегда.